ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 3 февраля 2004 года

 

Дело N 5-02/03

 

Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в составе:

 

    председательствующего                   генерал-майора юстиции

                                                    Захарова Л.М.,

    судей                                   генерал-майора юстиции

                                                Петроченкова А.Я.,

                                            генерал-майора юстиции

                                                      Коронца А.Н.

 

рассмотрела в судебном заседании от 3 февраля 2004 г. уголовное дело по кассационным жалобам осужденных С., М., Б., защитников осужденных С. - адвоката Т., М. - адвоката П., Б. - адвоката С-ова, Б-ина - адвоката С-ула и представителя потерпевшей Л. - адвоката Г. на приговор Балтийского флотского военного суда от 6 ноября 2003 г., согласно которому военнослужащий войсковой части 87535 матрос С., <...>, судимый 15 февраля 2002 г. Балтийским гарнизонным военным судом по п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ на 2 года лишения свободы условно с испытательным сроком один год, на военную службу призванный в декабре 2000 года; военнослужащий войсковой части 42951 матрос М., <...>, судимый 15 февраля 2002 г. Балтийским гарнизонным военным судом по п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ на 2 года лишения свободы условно с испытательным сроком один год, на военную службу призванный в ноябре 2000 года; военнослужащий войсковой части 40071 старший матрос Б-ин, <...>, несудимый, на военную службу призванный в июле 2001 года, и военнослужащий войсковой части 42951 матрос Б., <...>, несудимый, на военную службу призванный в июне 2001 года, осуждены по п. п. "б" и "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ к лишению свободы Б-ин - на 11 лет, Б. - на 14 лет, оба в исправительной колонии строгого режима, С. - на 17 лет, а М. - на 16 лет.

С. и М. условное осуждение отменено и по совокупности приговоров, путем полного присоединения наказания, назначенного по предыдущему приговору, С. осужден на 19 лет, а М. - на 18 лет лишения свободы, оба в исправительной колонии строгого режима.

Б-ин, в соответствии со ст. 48 УК РФ, лишен воинского звания "старший матрос".

Одновременно суд полностью удовлетворил гражданские иски потерпевших Л. и П. о возмещении осужденными в солидарном порядке морального вреда, а потерпевшей Л. и о возмещении материального ущерба.

Гражданский иск потерпевшей П. о возмещении материального ущерба суд удовлетворил частично.

Заслушав доклад генерал-майора юстиции Коронца А.Н., объяснения осужденных М., Б., Б-ина и С., поддержавших доводы кассационных жалоб, представителя потерпевших адвоката К., поддержавшего доводы кассационной жалобы адвоката Г., и мнение старшего военного прокурора управления Главной военной прокуратуры Порывкина А.В., предложившего исключить из обвинения С. и М. отягчающее наказание обстоятельство - рецидив преступления, оставив приговор в остальной части без изменения, Военная коллегия

 

установила:

 

согласно приговору в 6-м часу 5 августа 2002 г., будучи недовольным служебной требовательностью дежурного по части капитан-лейтенанта Л., вызванной употреблением спиртных напитков, М. выразился в его адрес нецензурно и нанес удар кулаком в лицо на территории подсобного хозяйства части.

Употреблявшие вместе с ним спиртные напитки С. и Б-ин подключились к действиям М., удерживавшего Л. руками за шею, при этом С. ударил потерпевшего нунчаками по голове и ногой по туловищу, а Б-ин ногами и поясным ремнем по туловищу.

При попытке Л. убежать М. догнал его у ворот, схватил руками за шею и, повалив на землю, удерживал, а С. и Б-ин ногами, нунчаками и поясным ремнем продолжили наносить удары по голове и другим частям тела.

Продолжая противоправные действия с целью лишения жизни Л., М. и Б-ин удерживали его, а С., набросив нунчаки на шею потерпевшего, душил его, что совершил после него М., чем причинили тяжкий вред здоровью потерпевшего в виде механической асфиксии.

Б-ин, установив после этого по наличию пульса, что Л. еще жив, предложил утопить его в заливе, для чего названные осужденные и наблюдавший за происходящим Б. понесли Л. через территорию подсобного хозяйства в сторону залива, остановившись у цистерны с навозной жидкостью.

Б. из кучи строительного мусора принес к месту остановки блок из шести кирпичей, и с целью лишения жизни сначала он, а затем С. бросили его на голову Л., причинив тупую травму головы.

В результате полученной травмы головы Л. скончался на месте преступления, после чего все осужденные по предложению С., связав руки трупа под коленями, утопили его в упомянутой цистерне, а Б. убрал следы крови и другие улики преступления.

В кассационных жалобах осужденных и защитников утверждается, что приговор подлежит изменению из-за несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, неправильного применения уголовного закона, наличия неустраненных противоречий и чрезмерной суровости назначенного наказания.

Обосновывая доводы кассационных жалоб, осужденные М. и С. и их защитники утверждают, что доказательств их умысла на убийство Л. не имеется, а защитники - адвокаты С-ул и С-ов считают, что умысел осужденных Б-ина и Б. на убийство также не доказан.

Кроме того, осужденные М. и С., защитники - адвокаты П., Т. и С-ул утверждают, что судом не учтена причина конфликта, выразившаяся в угрозах Л. доложить командованию об употреблении спиртных напитков осужденными и в нанесении Л. ударов М. грязным веником и кулаком по лицу.

По мнению М., судом не установлен предварительный сговор между ним, С., Б-иным и Б. на убийство Л., вывод суда о сдавливании им шеи потерпевшего нунчаками опровергается показаниями соучастников преступления, запись в приговоре о подтверждении им названных действий не соответствует действительности, а поскольку причиной смерти Л. является черепно-мозговая травма, к причинению которой он не имеет отношения, то его вины в убийстве последнего не имеется.

В заключение своей кассационной жалобы М. считает, что его действия должны быть квалифицированы по ст. ст. 111 и 333 УК РФ, а суд при назначении наказания не учел его пассивную роль в совершении преступления, молодой возраст, смерть близкого родственника и наличие нуждающейся в его помощи бабушки, а также чистосердечное раскаяние в содеянном, положительные характеристики, условия жизни и воспитания.

Как утверждает в кассационной жалобе защитник осужденного М. П., помимо изложенных им оснований, приговор подлежит отмене, поскольку вывод суда о непосредственном участии М. в убийстве потерпевшего является предположительным, не подтвержденным доказательствами.

В дополнение к изложенным ранее доводам С. и его защитник - адвокат Т. в кассационных жалобах считают, что суд не учел чистосердечное раскаяние осужденного в содеянном, подтвержденное показаниями остальных соучастников, характер и степень его фактического участия в преступлении, а также то, что смерть Л. наступила от удара Б., а С. также полагает, что из его обвинения следует исключить отягчающее наказание обстоятельство - рецидив преступления.

Кроме того, Т. утверждает, что вывод суда о виновности его подзащитного в убийстве Л. основан на первичных показаниях осужденных, полученных под психологическим давлением и неоднократно менявшихся, поэтому доказано лишь причинение С. тяжкого вреда здоровью, не влекущего с неизбежностью смерть потерпевшего.

Осужденный Б. в кассационной жалобе заявляет, что не согласен с выводом суда о получении команды от С. наблюдать за обстановкой, утверждая, что его вина состоит лишь в сокрытии следов преступления по требованию С. и М., угрожавших ему убийством в случае разглашения им сведений о содеянном ими.

По мнению Б., о его непричастности к убийству Л. свидетельствует анализ его одежды и то, что при проведении следственных экспериментов, запечатленных на видеопленке, никто из осужденных не воспроизвел действий, совершенных им.

Кроме того, Б. утверждает в кассационной жалобе, что признательные показания о бросании кирпичного блока на голову потерпевшего он дал под воздействием следователя, допрашивавшего его 16 августа 2002 г. длительное время без ужина и пообещавшего оставить его в части, при этом положения ст. 51 Конституции РФ ему не разъяснялись и защитник на допрос не приглашался.

Дав показания о случайном падении из рук кирпичного блока на голову Л., он в дальнейшем придерживался этой версии, боясь заключения под стражу в следственный изолятор.

В заключение жалобы Б. отмечает, что суд при назначении наказания не принял во внимание, что он первым рассказал об обстоятельствах преступления, указал местонахождение трупа и выдал записки С. о даче согласованных показаний.

Оспаривая законность приговора, защитник - адвокат С-ов констатирует, что следов крови Б. на кирпичном блоке не обнаружено, а ссылка суда на показания осужденных С., Б-ина и М. несостоятельна, поскольку первый постоянно менял их, второй не видел, как Б. бросал кирпичный блок, а третий ввиду сильного опьянения не помнит обстоятельств содеянного.

С-ов также считает, что органы следствия не представили суду объективных доказательств вины Б. в убийстве, поэтому неоднократно изменяли ему меру пресечения - заключение под стражу.

Кроме того, суд необоснованно сослался в приговоре на заключение 111 Центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз МО РФ, так как оно дано в соответствии с постановлением первого заместителя председателя Балтийского флотского военного суда, а не с постановлением суда, рассматривающего дело, к тому же решение о проведении повторной комиссионной экспертизы принято экспертами самостоятельно без соответствующего ходатайства кого-либо из участников процесса, однако ходатайство о возобновлении судебного следствия удовлетворено не было.

Защитник - адвокат С-ов также полагает, что суд, в нарушение требований Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 15 от 22 декабря 1992 г. "О судебной практике по делам об умышленных убийствах", не вменил Б. мотив и цель преступления.

В кассационных жалобах защитника осужденного Б-ина адвоката С-ула утверждается, что вина его подзащитного в убийстве Л. не доказана, так как тупой травмы головы, явившейся причиной смерти потерпевшего, Б-ин не причинял и в сговор на его убийство не вступал, поэтому должен отвечать за преступление, предусмотренное ст. 334 УК РФ, поскольку судом не были учтены способ и орудие преступления, количество, характер и локализация телесных повреждений, предшествующее содеянному и последующее поведение Б-ина.

Согласно кассационной жалобе представителя потерпевшей Л. адвоката Г., наказание всем осужденным назначено чрезмерно мягкое, не соответствующее тяжести содеянного, так как вместо раскаяния в содеянном они пытались уйти от ответственности.

Проверив материалы уголовного дела, доводы кассационных жалоб, поддержанные в судебном заседании осужденными Б., Б-иным, М., С., и представителя потерпевшей адвоката Г., поддержанные в судебном заседании представителем потерпевших адвокатом К., возражения прокурора отдела военной прокуратуры Балтийского флота Бахтина С.Н., не усматривающего оснований для изменения приговора, и мнение старшего прокурора управления Главной военной прокуратуры Порывкина А.В., Военная коллегия приходит к выводу, что осуждение С., М., Б. и Б-ина за преступление, указанное в приговоре, является законным и обоснованным.

Виновность осужденных подтверждается исследованными в судебном заседании и изложенными в приговоре доказательствами, которые отвечают требованиям относимости, допустимости, достоверности и достаточности, поэтому утверждение осужденных и их защитников о том, что приговор построен на противоречивых доказательствах и предположениях, не соответствует материалам судебного следствия.

Утверждение защитников и осужденных об отсутствии у последних умысла на убийство Л. бесспорно опровергается способом и характером совершения преступления, которые получили объективную оценку в приговоре.

Как установлено в судебном заседании, групповое физическое насилие над потерпевшим продолжалось длительное время на различных участках территории подсобного хозяйства войсковой части, сопровождалось его преследованием и пресечением не только попытки потерпевшего избежать дальнейшего избиения, но и возможности сопротивляться.

Кроме того, об умысле на убийство с целью недопущения разглашения сведений об употреблении осужденными спиртных напитков свидетельствует и то, что С., М., а также наблюдавший за насилием Б. согласились с предложением Б-ина утопить в морском заливе подающего признаки жизни потерпевшего после избиения у ворот подсобного хозяйства части, для чего вчетвером перемещали Л. в сторону залива.

Судом первой инстанции всесторонне исследованы и проанализированы непоследовательные противоречивые показания осужденных Б., С., М. и Б-ина, а также другие доказательства, относящиеся не только к указанным действиям, но и к причинению Л. тупой черепно-мозговой травмы головы с помощью блока кирпичей, которым дана объективная соответствующая фактическим обстоятельствам дела оценка в приговоре. и в его основу правильно положены признательные показания С. и Б. о том, что каждый из них умышленно бросил названный блок на голову лежащему без движения потерпевшему.

При таких обстоятельствах довод С. о наступлении смерти потерпевшего от удара Б. и довод защитника Т. о причинении С. лишь тяжкого вреда здоровью потерпевшего, не влекущего с неизбежностью смерть, следует признать необоснованными.

Утверждение Б., а также защитника - адвоката Т. о том, что признательные показания даны осужденными под принуждением следователя, без разъяснения Б. требований ст. 51 Конституции РФ и без участия в его допросе защитника, является необоснованным.

Из протоколов неоднократных допросов разными следователями, в том числе с участием защитников, видно, что ни от осужденных, ни от их защитников жалоб на незаконные методы ведения следствия или действия следователей не поступало, а что касается ст. 51 Конституции РФ, то ее требования содержатся в ст. 56 УПК РФ, которая разъяснялась Б. перед началом каждого допроса.

Допрос в качестве свидетеля без участия защитника не противоречит требованиям ст. 189 того же Кодекса.

Нельзя согласиться и с доводами Б. о том, что его участие в убийстве Л. опровергается результатами экспертного исследования его одежды и следственных экспериментов с участием осужденных, так как отсутствие следов наложения с предметов одежды убитого на одежде осужденного само по себе не свидетельствует о непричастности его к убийству, а результаты следственных экспериментов по данному делу также не могут это подтвердить, поскольку последние проводились в первые дни следствия после договора остальных осужденных скрыть участие Б. в убийстве.

Не соответствует действительности утверждение Б. о выполнении признаваемых им действий под страхом расправы над ним со стороны С. и М., так как данных о личных неприязненных отношениях между ними не установлено, а, наоборот, исследованными доказательствами подтверждаются нормальные взаимоотношения.

В ходе судебного следствия, вопреки доводам Б., не установлена добровольность сообщения им о содеянном на территории подсобного хозяйства, о месте сокрытия трупа и выдачи записок С., адресованных осужденным, о линии поведения в ходе предварительного следствия, поэтому суд обоснованно не учел названные обстоятельства при назначении наказания.

Заявление Б. в кассационной жалобе о том, что С. не давал ему команды закрыть ворота после прохода последнего и Б-ина вслед за М. и Л. на территорию подсобного хозяйства и наблюдать за окружающей обстановкой, опровергается исследованными судом доказательствами, которым дана объективная оценка в приговоре.

Не могут служить поводами для изменения приговора и доводы защитника - адвоката С-ова об отсутствии следов крови Б. на кирпичном блоке - вещественном доказательстве по делу и неоднократное изменение ему в ходе предварительного следствия меры пресечения.

Следы крови осужденного на названном вещественном доказательстве не могли остаться ввиду того, что данных о кровотечении у Б. во время совершения им преступления в материалах дела не содержится, а второй довод не отнесен уголовно-процессуальным законом к числу доказательств по уголовному делу.

Несостоятельна также ссылка С-ова в кассационной жалобе на утратившее силу Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 15 от 22 декабря 1992 г. "О судебной практике по делам об умышленных убийствах", тем более что мотив и цель совершенного всеми осужденными преступления вменены им и нашли отражение в приговоре.

Ошибочным является утверждение защитника С-ова о проведении судебно-медицинской экспертизы экспертами 111 Центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз МО РФ по постановлению первого заместителя председателя Балтийского флотского военного суда, поскольку, как видно из протокола судебного заседания, вопрос о проведении экспертизы решался судом совместно с участниками процесса, в том числе и С-овым, а исследования проведены в соответствии с вопросами, изложенными в постановлении суда о назначении экспертизы, которое вместе с уголовным делом было направлено экспертам с сопроводительным письмом, подписанным заместителем председателя суда.

Вопреки доводу названного защитника, нарушений уголовно-процессуального закона и Федерального закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" судом не допущено, поэтому он правильно не усмотрел оснований для удовлетворения ходатайства о возобновлении судебного следствия.

Доводы кассационной жалобы осужденного М. о том, что судом не установлены предварительный сговор осужденных на убийство Л. и то, что он умышленно бросал кирпичный блок на голову потерпевшего, не могут быть предметом рассмотрения судом второй инстанции, поскольку этот квалифицирующий признак ч. 2 ст. 105 УК РФ и названные действия не вменены в вину осужденному.

Действия М., выразившиеся в удушении потерпевшего, в том числе и с помощью нунчаков, вопреки доводам жалобы, установлены исследованными в судебном заседании и приведенными в приговоре доказательствами, при этом суд правильно отнес механическую асфиксию не к причине смерти потерпевшего, а к одному из сопутствующих последствий содеянного осужденными.

Мнение защитников С-ула, П., М. о непричастности последнего и осужденного Б-ина к убийству Л., так как они лично не причиняли телесные повреждения, явившиеся непосредственной причиной смерти, противоречит уголовному закону, согласно которому при совершении убийства группой лиц не обязательно, чтобы каждый из применявших насилие с целью лишения жизни причинил именно такие повреждения, поэтому по данному делу отсутствует эксцесс исполнителя.

Вопреки доводам осужденных, их защитников и представителя потерпевших, назначенное по приговору наказание соответствует тяжести содеянного, способу и характеру противоправных действий, их последствиям и данным о личности осужденных, поэтому не вызывает сомнений в справедливости.

Довод кассационных жалоб о том, что суд не принял во внимание противоправные действия погибшего Л., выразившиеся в угрозах доложить командованию об употреблении спиртных напитков М., С. и Б-иным, нельзя признать состоятельным, поскольку доклад командованию о нарушении воинской дисциплины подчиненными является не угрозой, а уставной обязанностью любого офицера, а дежурного по части тем более.

Что касается физического насилия со стороны Л., то о его характере осужденные давали непоследовательные противоречивые показания, не подтвержденные иными объективными доказательствами, что суд первой инстанции правильно расценил как способ защиты осужденных от предъявленного обвинения и не признал в качестве смягчающего наказание обстоятельства.

Суд, вопреки доводам кассационных жалоб С., М., защитника - адвоката С-ула, в полном объеме учел установленные по делу смягчающие наказание обстоятельства, данные о личности осужденных, роль каждого из них в совершении преступления, способ и орудия его совершения, количество, характер и локализацию телесных повреждений, причиненных потерпевшему, отразив их в приговоре.

Утверждение М. и С. об их чистосердечном раскаянии в содеянном опровергается материалами дела, следовательно, правильно не принято во внимание судом, как и то, что условия воспитания М. могли каким-либо образом повлиять на смягчение ему наказания.

Что касается отягчающего наказание С. и М. обстоятельства - рецидива преступлений, то оно подлежит исключению из приговора в соответствии с п. "в" ч. 4 ст. 18 УК РФ в редакции Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РФ" N 162-ФЗ от 8 декабря 2003 г., поскольку судимости за преступления, осуждение за которые признавалось условным и не отменялось, а осужденные не направлялись в места лишения свободы, при признании рецидива преступлений не учитываются.

При таких обстоятельствах, несмотря на внесение указанных изменений в приговор, суд кассационной инстанции не находит оснований для удовлетворения жалоб о смягчении назначенного наказания кому-либо из четверых осужденных.

Руководствуясь ст. 377, п. 1 ч. 1 ст. 378 и ст. 388 УПК РФ, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации

 

определила:

 

приговор Балтийского флотского военного суда от 6 ноября 2003 г. в отношении осужденных С., М. изменить, исключить из приговора признание отягчающим их наказание обстоятельством "рецидив преступлений", а в остальной части приговор в отношении их, а также осужденных Б-ина и Б. оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденных С., М., Б., защитников - адвокатов Т., П., С-ова, С-ула и представителя потерпевшей Л. адвоката Г. - без удовлетворения.

 

Судья

Верховного Суда

Российской Федерации

генерал-майор юстиции

А.Н.КОРОНЕЦ

 

Секретарь

Л.Н.КОРНЕЕВА