ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 26 мая 2003 г. N 14-о02-54

 

Председательствующий: Кавешников А.В.

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Свиридова Ю.А.

судей - Червоткина А.С., Яковлева В.К.

рассмотрела кассационные жалобы осужденных Б., Т. и С., адвокатов Шпакович В.А., Крупновой В.Н. и Стукалева Е.А. на приговор Воронежского областного суда от 05 июня 2002 года, которым

Б., <...>, несудимый,-

осужден к лишению свободы по:

ст. 105 ч. 2 п. п. "д", "ж", "з", "к" УК РФ на пятнадцать лет;

по ст. 162 ч. 3 п. п. "б", "в" УК РФ - на двенадцать лет с конфискацией имущества;

ст. 162 ч. 2 п. п. "а", "б", "г" УК РФ на девять лет с конфискацией имущества;

ст. ст. 33 ч. 5 - 234 ч. 2 УК РФ на три года лишения свободы.

По совокупности преступлений в силу ст. 69 ч. 3 УК РФ Б. назначено восемнадцать лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

Т., <...>, судимый 8 октября 1999 г. по ст. ст. 158 ч. 2 п. п. "а", "в", "г" УК РФ к 2 годам 2 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года,-

осужден к лишению свободы по:

ст. 105 ч. 2 п. п. "д", "ж", "з", "к" УК РФ на семнадцать лет;

по ст. 162 ч. 3 п. п. "б", "в" УК РФ - на четырнадцать лет с конфискацией имущества;

ст. 162 ч. 2 п. п. "а", "б", "г" УК РФ на десять лет с конфискацией имущества;

ст. ст. 33 ч. 5 - 234 ч. 2 УК РФ на четыре года лишения свободы.

По совокупности преступлений в силу ст. 69 ч. 3 УК РФ Т. назначено девятнадцать лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

На основании ст. 70 ч. 1 УК РФ по совокупности приговоров Т. окончательно назначено двадцать лет лишения свободы в исправительной колонии особого режима с конфискацией имущества.

С., <...>, несудимая,-

осуждена к лишению свободы по:

по ст. 162 ч. 3 п. п. "б", "в" УК РФ - на десять лет с конфискацией имущества;

ст. 162 ч. 2 п. п. "а", "б", "г" УК РФ на девять лет с конфискацией имущества;

ст. 234 ч. 2 УК РФ на четыре года лишения свободы.

По совокупности преступлений в силу ст. 69 ч. 3 УК РФ С. назначено двенадцать лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима с конфискацией имущества.

В соответствии со ст. ст. 97 ч. 1, 99 ч. 2 УК РФ в отношении Б. и Т. применено принудительное лечение от эфедроновой наркомании.

Постановлено взыскать в возмещение материального ущерба в солидарном порядке:

в пользу Ч. с С. - 1700 рублей, с Б. - 5000 рублей, с Т. - 5000 рублей;

в пользу Д. с С. - 4000 рублей, с Б. - 2410 рублей, с Т. - 2410 рублей;

в пользу М. с С. - 40 рублей, с Б. - 30 рублей, с Т. - 30 рублей;

в пользу Б.А. с С. - 25000 рублей, с Б. - 40000 рублей, с Т. - 25070 рублей.

Постановлено взыскать в счет компенсации морального вреда в долевом порядке с С., Б. и Т. в пользу: Ч. - 20000 рублей; Д. - 10000 рублей, М. - 5000 рублей.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Червоткина А.С., выслушав осужденных Б., Т. и С., адвокатов Стукалова Е.А. и Уварова Б.И., подтвердивших доводы кассационных жалоб, мнение прокурора Сафонова Т.П. об исключении из осуждения Б. и Т. п. п. "д", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а из осуждения С. - п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ и оставлении в остальном приговора без изменения, судебная коллегия

 

установила:

 

Б., Т. и С. признаны виновными в совершении разбойного нападения на Ф., а Б. и Т. и в убийстве Ф. с особой жестокостью, группой лиц по предварительному сговору, сопряженного с разбоем, с целью скрыть другое преступление.

Кроме того, Б., Т. и С. признаны виновными в совершении разбойного нападения на Д. и М.

С. также признана виновной в незаконном приобретении, хранении и перевозке с целью сбыта, в незаконном сбыте сильнодействующих веществ, совершенными группой лиц по предварительному сговору, а Б. и Т. - в пособничестве совершению данных преступных действий.

Преступления совершены в период с 16 июня 2000 года по 05 июля 2000 года в г. Воронеже.

В судебном заседании осужденные виновными себя не признали.

Б кассационных жалобах:

осужденный Б. выражает несогласие с приговором, просит объективно разобраться в деле, указывая на то, что никаких преступлений он не совершал, в ходе предварительного следствия он и другие осужденные оговорили себя и друг друга под влиянием насилия и других незаконных методов ведения следствия;

адвокат Шпакович В.А. просит приговор в отношении Б. отменить вследствие нарушения права обвиняемого на защиту, применения незаконных методов ведения предварительного следствия, отсутствия доказательств виновности Б. и неисследованности иных версий совершения преступлений, причастности к ним других лиц. В обоснование своих доводов адвокат ссылается на то, что на начальной стадии следствия Б. был лишен возможности пользоваться услугами адвоката. Изложенные в приговоре доказательства, в частности, показания потерпевшего Ч., противоречивы и не подтверждают виновности Б. Суд ошибочно положил в основу приговора первоначальные показания С., поскольку она страдает слабоумием, внушаема и эмоционально неустойчива. Первоначальные показания осужденных опровергаются фактическими обстоятельствами дела. Не установлены орудия совершения преступлений, судьба похищенного у потерпевших имущества. Не проверена причастность к убийству Ф. Ж., Ч.В., С.Е., опознанного свидетелем А.;

осужденный Т. просит приговор отменить с прекращением дела за недоказанностью его вины, указывая на то, что материалы дела сфабрикованы, первоначальные показания осужденными были даны под влиянием физического и психологического давления.

адвокат Крупнова В.Н. в интересах осужденного Т. обращается с аналогичной просьбой, ссылаясь на те же обстоятельства. Указывает, что первоначальные показания осужденными были даны под давлением работников милиции, по этой же причине они заявили о нежелании иметь защитников. На осужденных, их одежде, нет следов преступления, нет каких-либо следов осужденных на местах совершения преступлений. Б. при выходе на местность неправильно указал место нападения на Д. и М. Потерпевший Ч. не мог не узнать Б. по голосу, поднимаясь к себе в квартиру он не мог не увидеть в подъезде С., хотя она показывала, что в этот момент находилась именно там. Материалами дела не установлено, что деньги и золотые изделия находились в той квартире, где с сожителем Ч. проживала Ф.;

в дополнительной кассационной жалобе адвокат Уваров Б.И. просит приговор отменить с прекращением в отношении Т. уголовного дела ввиду его непричастности к совершению преступлений, указывая на допущенные по делу существенные нарушения уголовно-процессуального закона и несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела. В обоснование своих доводов адвокат указывает, что судом не проверены доводы осужденных о даче ими первоначальных показаний под влиянием угроз и насилия, не обсужден вопрос о допустимости этих доказательств; показания свидетелей Ж. и Ш. были оглашены в нарушение требований ст. 286 УПК РСФСР, а свидетель П. свои данные следователю показания фактически не подтвердила. По мнению адвоката в основу приговора положены недопустимые доказательства - допросы С. в качестве свидетеля, ее объяснения, заявление, показания ее и Б. при выходе на место происшествия.

осужденная С. просит о прекращении дела, указывая на свою невиновность. Утверждает, что клофелина она не имела, ей не в чем было его переносить, Д. и М. уснули сами. Потом они нашли ее, пытали, и поэтому она оговорила Б. и Т., что, якобы, они забрали имущество потерпевших. Работники милиции угрожали разлучить ее с малолетним ребенком, поэтому в ходе предварительного следствия она также оговорила себя и Б. с Т.;

адвокат Стукалов Е.А. в защиту интересов осужденной С. просит об отмене приговора в связи с нарушениями уголовно-процессуального закона, допущенными в ходе предварительного следствия, отсутствием доказательств вины С., а также неполноты исследования обстоятельств дела. На первоначальной стадии расследования дела, несмотря на отклонения в психике, С. была лишена защитника, показания от нее были получены в результате угроз и шантажа. Эти ее показания противоречат обстоятельствам дела. Так, С. показывала, что позвонила в звонок, расположенный у дверей тамбура и потерпевшая Ф. была одета в халате, тогда как перед дверью в тамбур звонка нет, а потерпевшая была одета в майку и шорты. С. ожидала нападавших в подъезде, однако возвращавшийся в квартиру Ч. ее не видел. Судом не были проверены другие версии совершения преступлений, не допрошены свидетели, которые могли бы подтвердить невиновность осужденных.

В возражениях на кассационные жалобы потерпевший Д. просит оставить их без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия считает, что приговор суда подлежит отмене, а дело - направлению на новое судебное рассмотрение в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела и допущенными судом существенными нарушениями уголовно-процессуального закона.

В соответствии со ст. 380 УПК РФ (344 УПК РСФСР) приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, и подлежит отмене, если выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, а также если при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, в приговоре не указано, по каким основаниям суд принял одни из этих доказательств и отверг другие.

Как указано в приговоре, преступления совершены при следующих обстоятельствах.

В начале июня 2000 г. Б., узнав от своего родственника - Ч., о том, что последний намеревается приобрести жилье, и предположив, что для этого у него имеется в наличии крупная сумма денег, решил ее похитить из квартиры, где проживал Ч. со своей сожительницей Ф., с отцом его умершей жены Ж. и детьми. О задуманном преступлении он сообщил Т. и С., с которыми вступил в сговор для завладения имуществом в крупном размере путем разбоя.

16 июня 2000 года около 18 часов Б., Т. и С. поднялись к квартире Ч., Б. и Т. надели на головы заранее приготовленные маски, достали нож и пневматический пистолет. С. позвонила в квартиру и попросила находившуюся в квартире Ф. открыть дверь, после чего они все ворвались в квартиру. Демонстрируя нож и пистолет, они стали угрожать потерпевшей насилием, опасным для жизни и здоровья. С., отобрав у Ф. золотую цепочку с крестиком стоимостью 2000 рублей и серьги стоимостью 1500 рублей, по договоренности с Б. и Т. покинула квартиру и стала ожидать их в подъезде около мусоросборника. Б. и Т. потребовали у Ф. деньги, а когда та отказалась, Т. нанес ей несколько ударов кулаком в лицо и ногой по ноге, произвел 4 выстрела из пистолета. Опасаясь за свою жизнь и здоровье, Ф. выдала нападавшим 3000 долларов США (84 870 рублей), после чего сорвала с Т. маску. Испугавшись разоблачения, Б. и Т. с целью убийства поочередно нанесли Ф. 11 ударов ножом. В результате множественных проникающих колото-резаных ранений Ф. скончалась на месте происшествия.

В этот момент в квартиру вошел Ч., который также подвергся нападению. Т., угрожая ему пистолетом, велел ему закрыть глаза, завел в спальню, где вместе с Б. они связал потерпевшего, потребовали деньги. Опасаясь угроз, Ч. выдал им 1500 рублей. После этого Б. и Т., похитив бумажник стоимостью 100 рублей и джинсы стоимостью 100 рублей, с места происшествия скрылись.

В начале июля 2000 года Б., Т. и С. вступили в сговор на разбойное нападение на клиентов С., занимавшейся проституцией, с использованием в качестве оружия сильнодействующего вещества - клофелина, приобретенного С. у своей знакомой.

05 июля около 2 часов ночи в районе магазина "Помидор" около С. остановился автомобиль "Форд-Скорпио", в котором находились Д. и М., пригласившие С. с собой. Не доезжая поворота на поселок Придонский, Д. свернул в лесной массив, где остановил машину и вместе с М. и С. стали употреблять вино. Б. и Т., следовавшие следом, остановились неподалеку, ожидая сигнала С. С. незаметно добавила в вино несколько капель клофелина. В результате его действия потерпевшие уснули. Подошедшие по сигналу С. Б. и Т. похитили у потерпевших золотую цепочку с кулоном, наручные часы, аудиоколонки и другое имущество на сумму 8920 рублей.

В качестве доказательств виновности осужденных суд привел в приговоре:

- первоначальные показания Б., С. и Т., данные ими в ходе предварительного следствия;

- показания потерпевших Ч. об обстоятельствах совершения на него нападения неизвестных в его квартире и обнаружения трупа Ф.; Д. и М. об обстоятельствах их поездки в лесной массив с С., где они уснули, а, проснувшись, обнаружили пропажу своих вещей;

- показания свидетелей Ж. о том, что он спал в квартире в момент нападения на Ф. и ничего не слышал; Ш. и П. содержащихся, соответственно, в одной камере с Б. и С., которым последние рассказали об обстоятельствах совершенных ими преступлений; а также Н., которой С. рассказала об обстоятельствах завладения имуществом Д. и М.;

- протокол осмотра места происшествия (квартиры Ч.);

- заключения судебно-медицинских экспертиз о причинах смерти Ф. и характере обнаруженных на ее теле ранений;

- протокол осмотра автомобиля Д.;

- заключение биологической экспертизы принадлежности крови на шприцах, обнаруженных в лесном массиве;

- список сильнодействующих веществ;

- справка ЦБ РФ о курсе доллара США.

В основу вывода о виновности осужденных в совершении преступлений судом положены показания, данные ими на первоначальном этапе предварительного следствия по делу.

Вместе с тем в соответствии со ст. 77 УПК РСФСР (77 УПК РФ) признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении признания совокупностью имеющихся доказательств по делу.

При таких обстоятельствах суд должен был тщательно проверить как допустимость самих показаний осужденных, так и соответствие их другим доказательствам.

Еще в ходе предварительного следствия осужденные заявили, что первоначальные показания у них были получены путем применения незаконных методов ведения следствия.

При этом Б. и Т. заявили, что они был подвергнуты избиению и истязаниям, Б. сообщил, что ему сдавливали ноги наручниками, отчего у него были телесные повреждения.

Суд посчитал эти заявления попыткой осужденных уйти от уголовной ответственности, сославшись на то, что они проверялись в ходе предварительного следствия и своего подтверждения не нашли, что было подтверждено постановлением об отказе в возбуждения уголовного дела. При этом в приговоре указано, что Б. и Т. по поводу имевшихся у них следов побоев никому не сообщали и претензий не имеют.

Вместе с тем проведение подобной проверки органами предварительного следствия не освобождает суд от независимой оценки ее результатов.

Из справок дежурного фельдшера З. следует, что при поступлении в следственный изолятор из изолятора временного содержания у Б. зафиксировано наличие горизонтальных ссадин в области обоих голеностопных суставов размерами 7 x 0,8 и 3 x 0,5 см, а у Т. - гематома в области правого плеча размером 25 x 6 см (т. 2, л.д. 170, 165). Оба они сообщили, что эти повреждения у них образовались 17 - 18 июля 2000 года в результате действий работников милиции. Оба они, а также мать Т. обратились с соответствующими заявлениями, которые и послужили основанием для проведения проверки.

Ссылка в приговоре на то, что заявления Т. о применении к нему давления не принимаются во внимание, поскольку он виновным себя не признавал ни по одному эпизоду обвинения, противоречит изложенным в приговоре показаниям, данным в ходе предварительного следствия Т. В этих показаниях, от которых он впоследствии отказался, Т. признавал факт своего присутствия на месте преступления в лесном массиве вместе с Б., и эти его показания также положены в основу приговора.

С учетом особенностей ее психики подлежали тщательной проверке и заявления С. о том, что к ней также применялось насилие, угрозы лишить ее малолетнего ребенка, обещания освободить из-под стражи. Ссылка суда на показания свидетелей С.А. и С.Б. (родителей осужденной) о том, что "С. своим ребенком не нуждалась" не соответствует протоколу судебного заседания, из которого видно, что эти свидетели по фактам отношения С. к своему ребенку показаний не давали (т. 6, л.д. 72 - 74).

В качестве доказательств виновности осужденных суд сослался на показания С. в качестве свидетеля (т. 1, л.д. 114 - 116, 131 - 132), хотя в своем объяснении от 14 июля 2000 г. и заявлении на имя прокурора от 17 июля 2000 г. (т. 1, л.д. 209 - 211, 112 - 113) она уже сообщила сведения о своем участии в совершении преступлений. При таких обстоятельствах суд обязан был обсудить вопрос о допустимости этих ее показаний, и результаты решения этого вопроса могли существенно повлиять на выводы суда.

Более тщательной проверке подлежали и первоначальные показания С. и Б. об обстоятельствах совершения преступлений с точки зрения их схожести, соответствия другим доказательствам.

Признавая себя виновным, Б. показывал, что договорился с С. и Т. совершить нападение на Ч., у которого имеются деньги на покупку квартиры, для совершения преступления С. принесла кухонный нож. В то же время С. показывала, что по просьбе Б. и Т. поехала к женщине за возвратом денежного долга.

Б. и С. показали, что открывшая им дверь Ф. была одета в светлый домашний халат, тогда как фактически она была обнаружена одетой в шорты и майку.

Из показаний свидетеля В., сотрудника уголовного розыска, принимавшего участие в расследовании дела, также следует, что погибшая Ф. была обнаружена одетой в домашний халат, из объяснений соседки, проживавшей этажом ниже, он понял, что та слышала из квартиры потерпевшей шум падающих предметов и разговор Ф. со знакомым ей человеком. Кроме того, он заявил, что, по его мнению, Б. непричастен к ее убийству, хотя и признавался в нем.

В судебном заседании у свидетеля В. не было выяснено, почему он считает Б. непричастным к данному преступлению, почему он полагает, что потерпевшая Ф. была одетой в халат. Его показания в приговоре не изложены и никакой оценки им не дано. Свидетель Х., на объяснения которой сослался свидетель В., в судебном заседании не допрошена, данные ею показания не исследованы.

Не дано оценки также тем фактам, что при выходе на места происшествий С. неверно указала расположение звонка в квартиру Ч., а Б. не смог указать места совершения преступления в отношении Д. и М.

В соответствии со ст. 286 УПК РСФСР оглашение на суде показаний, данных свидетелем при производстве предварительного следствия, может иметь место при наличии существенных противоречий между этими показаниями и показаниями свидетеля на суде, а также при отсутствии в судебном заседании свидетеля по причинам, исключающим возможность его явки в суд.

Однако в нарушение этих требований суд огласил показания свидетелей Ж. и Ш., хотя Ж. имеет постоянное место жительства в г. Воронеже, а Ш. отбывает наказание в исправительной колонии и его этапирование в судебное заседание не составляло труда.

Указанные нарушения уголовно-процессуального закона сами по себе являются существенными и могли повлиять на выводы суда.

Не получило судебной оценки и то обстоятельство, что свидетель П. в судебном заседании заявила, что она совершенно не помнит обстоятельств дела, показаний, которые она давала следователю и "поэтому чувствует себя идиоткой". После оглашения ее показаний, данных следователю, она подтвердила лишь тот факт, что содержалась в одной камере с С. и та рассказывала ей о себе.

В соответствии с уголовно-процессуальным законодательством обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность.

В то же время показания подсудимых суд признал "крайне несостоятельными и явно надуманными, данными с целью ввести суд в заблуждение, с целью уйти от ответственности за совершение особо тяжких, умышленных, корыстных преступлений".

В качестве одного из оснований признания осужденных виновными суд сослался на то, что С. не могла объяснить, по какой причине она не стала брать плату за услуги, оказанные потерпевшим, если эта работа была ее основным источником дохода; почему отказываясь от части обвинения, она продолжала признавать другое; почему, давая показания, она выдумывала факты и т.д.

В приговоре указано, что "несостоятельность, неправдоподобность объяснений подсудимых в судебном заседании усматривается в поведении каждого из них, как на предварительном следствии, так и в суде, отсутствии последовательности в их показаниях, аргументации приведенных ими доводов, в желании каждого переложить вину за содеянное на другого, в несогласованности выбора версий и наличии в их объяснениях противоречий".

Из этого умозаключения судом сделан вывод о том, что "данное свидетельствует о стремлении подсудимых направить органы правосудия по ложному направлению".

Заявления осужденных о применении к ним незаконных методов ведения следствия суд расценил как сделанные "с целью избежать законного возмездия за совместно совершенные преступления".

В то же время избрание каждым подсудимым способа своей защиты является его процессуальным правом, не может ставиться ему в вину и влиять на выводы суда о виновности в совершении преступлений.

В нарушение требований ст. 314 УПК РСФСР суд в приговоре не дал описания преступного деяния, действий Б. и Т., связанные с их обвинением в незаконным обороте сильнодействующих веществ. Не дано оценки тому обстоятельству, что, вещество, добавленное С. в вино потерпевшим, либо его следы не установлены.

Допущены судом ошибки и при разрешении гражданских исков.

В приговоре указано на солидарный порядок возмещения вреда с фактическим указанием долей, подлежащих взысканию сумм с каждого из осужденных, и наоборот, долевой порядок при фактически определенном солидарном взыскании.

При таких обстоятельствах приговор подлежит отмене, а дело - направлению на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства. Учитывая, что в зависимости от решения вопроса о виновности осужденных по всем эпизодам обвинения, должен решаться вопрос и о квалификации их действий, приговор подлежит отмене в полном объеме.

При новом рассмотрении дела суду необходимо создать необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, принять в предусмотренных ст. 86 УПК РФ пределах меры к собиранию доказательств, дать им соответствующую оценку и свои выводы надлежаще мотивировать в приговоре.

Руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Воронежского областного суда от 05 июня 2002 года в отношении Б., Т. и С. отменить, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе судей.