ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 24 апреля 2003 г. N 81-о02-176

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Разумова С.А.,

судей: Коннова В.С. и Саввича Ю.В.

рассмотрела в судебном заседании от 24 апреля 2003 г. кассационные жалобы осужденных М.Г.С., Ш.А., адвоката Халяпина В.А. на приговор Кемеровского областного суда от 15 июля 2002 г., которым

М.Г.С., <...>, русский, со средне-специальным образованием, ранее не судимый;

- осужден по п. п. "в", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ - к шести годам лишения свободы; по п. п. "д", "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к пятнадцати годам лишения свободы; по п. "а" ч. 2 ст. 213 УК РФ - к четырем годам шести месяцам лишения свободы; по ч. 3 ст. 213 УК РФ - к четырем годам шести месяцам лишения свободы; по ч. 1 ст. 222 УК РФ - к двум годам лишения свободы; по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - к восемнадцати годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима,

Ш.А., <...>, русский, со средним образованием, ранее не судимый,

- осужден по п. п. "в", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ - к семи годам лишения свободы; по п. "а" ч. 2 ст. 213 УК РФ - к четырем годам лишения свободы; по ст. 116 УК РФ - к шести месяцам исправительных работ с удержанием 20% заработка в доход государства; по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - к восьми годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

По ст. 115 УК РФ М.Г.С. и Ш.А. оправданы за отсутствием в их деянии признаков преступления.

Постановлено взыскать с М.Г.С. в пользу:

- М.И.В. в возмещение материального ущерба 18.504 руб. 63 коп.;

- М.И.В. - 25.000 руб. и М.И.К. - 15.000 руб. в возмещение морального вреда,

А.Д., <...>, русский, с высшим образованием, ранее не судимый,

- осужден по п. "а" ч. 2 ст. 213 УК РФ - к трем годам лишения свободы; по ч. 3 ст. 213 УК РФ - к четырем годам лишения свободы; по ч. 1 ст. 222 УК РФ - к одному году лишения свободы; по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - к пяти годам лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком в три года.

Ш.А. признан виновным и осужден за нанесение 23 сентября 2000 г. К.Е. побоев.

Ш.А. и М.Г.С. признаны виновными и осуждены за похищение К.Е., совершенное 23 сентября 2000 г. с применением насилия, опасного для здоровья, и из корыстных побуждений.

Кроме того, признаны виновными и осуждены:

- Ш.А., М.Г.С. и А.Д. - за хулиганство в отношении М.А.В., совершенное 9 марта 2001 г. группой лиц по предварительному сговору;

- М.Г.С. и А.Д. - за хулиганство, совершенное 9 марта 2001 г. с применением оружия;

- М.Г.С. - за убийство М.А.В., 1976 г. рождения, совершенное 9 марта 2001 г. из хулиганских побуждений и с особой жестокостью;

- М.Г.С. - за незаконную передачу огнестрельного оружия, а А.Д. - за незаконное приобретение огнестрельного оружия, совершенное 9 марта 2001 г. Преступления совершены ими в Кемеровской области при обстоятельствах, установленных приговором.

Заслушав доклад судьи Коннова В.С., мнение прокурора Смирновой Е.Е., полагавшей судебное решение в отношении М.Г.С. и Ш.А. изменить, судебная коллегия

 

установила:

 

в кассационных жалобах осужденные:

- М.Г.С. просит отменить приговор и прекратить дело, ссылаясь на то, что он преступлений не совершал. Считает, что в ходе предварительного следствия к допрашиваемым лицам применялись незаконные методы, а в судебном заседании судья оказывал на допрашиваемых давление, высказывал им угрозы и доказательства оценены неверно. По его мнению, предварительное следствие проведено неполно и предвзято, а суд нарушил его право на защиту. Утверждает, что К. не похищали, тот добровольно поехал на работу, а ушел с места работы из-за ссоры с Б.Р. У дома он М. не ударял и хулиганства не совершал. У кафе имело место нападение толпы, но он ружей не раздавал, в М. не стрелял, его брата не знал, умысла на убийство М. не имел. Назначенное ему наказание считает чрезмерно строгим;

- Ш.А. также просит отменить приговор и прекратить уголовное дело, ссылаясь на те же доводы, что и осужденный М.Г.С. Кроме того, Ш.А. считает, что приговор - не обоснован. Утверждает, что К. он бил в связи с изнасилованием им его сестры. На дискотеке он не был инициатором драки, предварительного сговора на совершение хулиганства не имелось. Считает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам. Обращает внимание на то, что по ч. 2 ст. 213 УК РФ уголовное дело не возбуждалось.

Адвокат Халяпин В.А. в защиту интересов осужденного М.Г.С. также просит отменить приговор и прекратить дальнейшее производство по делу, ссылаясь на те же доводы, что и сам М.Г.С. в своей жалобе. Кроме того, адвокат Халяпин считает, что у М.Г.С. при событиях у кафе имелось право на оборону подвергнувшегося нападению А.Д.

В возражениях потерпевшие М.И.В. и М.Н.К. и государственный обвинитель Ерынич Г.В. считает доводы жалоб - необоснованными, а приговор - законным и обоснованным.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб и возражений на них, судебная коллегия находит приговор в отношении М.Г.С., Ш.А. и А.Д. подлежащим изменению по следующим основаниям.

Виновность Ш.А. в нанесении побоев К. подтверждается материалами дела и не оспаривается в жалобах. Квалификация его действий по ст. 116 УК РФ является правильной. Однако после постановления приговора до кассационного рассмотрения дела истекли сроки давности, установленные п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ, в связи с чем Ш.А. подлежит освобождению от наказания, назначенного ему по ст. 116 УК РФ.

Виновность Ш.А. и М.Г.С. в похищении К., совершенном из корыстных побуждений и с применением насилия, опасного для его здоровья, подтверждается исследованными в судебном заседании и приведенными в приговоре доказательствами.

Так, потерпевший К.Е.Р. пояснял, что под предлогом изнасилования им Ш.О. Ш.А. стал требовать от него возмещения вреда. Он говорил, что с Ш.О. вступал в половую связь по согласию и никому вреда не причинял. Сама Ш.О. по этому поводу молчала, никаких претензий к нему не предъявляла, а затем, что-то сказав брату, вообще ушла. После этого Ш.А. предложил увезти его в с. Азаново для принудительной работы в тайге, на что М.Г.С. согласился. Они оба заявили, что он должен отработать долг, время работы и размер возмещения не называли. Он возражал против этого, но Ш.А. и М.Г.С., взяв его за руки, насильно посадили в машину и в пути следования каждый из них нанес ему не менее, чем по пять ударов кулаками по лицу и голове, а М.Г.С., кроме того, угрожал пистолетом, приставлял его к его голове и заявлял, что застрелит, если он не будет выполнять их требования. М.Г.С. говорил, что он обязан отработать и тем самым компенсировать не только вред, связанный с изнасилованием Ш.О., но и все их убытки, связанные с этой ситуацией, включая расходы на бензин, потерю ими времени, иные затраты и упущения, которые возникнут за время его работы. В результате избиения Ш.А. и М.Г.С. причинили ему сотрясение головного мозга и иные телесные повреждения.

В с. Азаново М.Г.С. и Ш.А. завели его в дом, где находились рабочие ООО "СВ-лес". Директору и рабочим они сообщили, что его привезли для отработки "провинности" и что деньги ему выплачивать не надо. М.Г.С. наказал Б.Р. Р. следить за ним, чтобы он не уклонялся от работы и не сбежал.

На следующий день его увезли в тайгу, он должен был выполнять работу по рубке сучков. Б.Р. постоянно следил за ним, никуда одного не отпускал. На почве ссоры Б.Р. избил его. Перед рассветом 25 сентября 2000 г., когда все спали, ему удалось сбежать из с. Азаново, при этом в доме остались его чистая одежда, кожаная куртка, олимпийка, брюки. Через лес он вышел к пос. Ижморский, а затем по полотну железной дороги пришел в пос. Яя, пройдя около 35 км. Первые дни он скрывался и лечился, а 29 сентября 2000 г. обратился за защитой в Яйское РОВД.

Каких-либо существенных противоречий в показаниях К., которые свидетельствовали бы о неверности вывода суда о похищении его Ш.А. и М.Г.С. - не усматривается.

Ссылка в жалобе осужденного Ш.А. на отсутствие в материалах дела заявления К. противоречит материалам дела, из которых следует, что К. подавал заявление в Яйское РОВД, в котором излагал обстоятельства его похищения, данное заявление датировано им 29 сентября 2000 г. (л.д. 137 т. 2).

Из показаний свидетелей С., К., М., К. следует, что К. Е.Р. отсутствовал дома более двух суток. Потом он появился грязный и избитый, с трудом передвигался по дому, жаловался на боли в голове и ребрах. Он сообщил им обстоятельства его похищения.

Свидетель Б.Р. Р.Г. пояснял в ходе предварительного следствия, что привезенного в с. Азаново К. втолкнули в дом для рабочих ООО "СВ-лес", на его лице было множество ссадин, гематом, синяков, он был подавлен и молчал. М.Г.С. сообщил, что К. будет отрабатывать "повинность" на лесоповале и поручил ему (Б.Р.) надзирать за К., чтобы тот не сбежал. Он присматривал за ним, никуда не отпускал от себя, так как боялся М.Г.С. Два дня они вместе рубили сучки с деревьев в тайге. Затем К. обманул его, притворившись спящим, и убежал. Когда через несколько дней приехал М.Г.С., то ругал его за то, что он не усмотрел за К.

Аналогичные показания давал в ходе предварительного следствия и свидетель С.

В связи с неизвестностью места нахождения свидетеля Б.Р. суд обоснованно огласил и исследовал его показания, данные в ходе предварительного следствия.

Свидетель З. пояснял, что К. привезли ночью М.Г.С. и Ш.А. и сказали, что К. должен отработать месяц на лесоповале и что ему денег платить не нужно. Никакого трудового договора с ним не заключалось. Находясь на правах раба, он дня через три сбежал.

Как следует из показаний Г.С., Г.В. и Г.А., привезший в с. Азаново К. М.Г.С. говорил, что деньги за работу ему платить не надо, он должен был отработать какой-то долг. Трудовой договор с К. не заключался. Через 1 - 2 дня К. с предприятия убежал.

Свидетель М. пояснял, что он видел, как Ш.А., Т., Н. избивали К. и Н. заявляла, что он ее подругу изнасиловал. К ним подъехал М.Г.С. Переговорив с М.Г.С., Ш.А. и Т. взяли К. под руки и насильно посадили в машину М.Г.С. Перед тем, как уехать, Ш.А. подошел к нему и предупредил, чтобы он никому не говорил об увиденном.

Из заключения судебно-медицинской экспертизы следует, что у К. имелась закрытая черепно-мозговая травма в виде сотрясения головного мозга, ссадин лба, скуловой области, кровоподтека на нижнем веке левого глаза, которая могла образоваться 23 сентября 2000 г.

Сам Ш.А. в ходе предварительного следствия пояснял, что когда К. сообщил, что не работает и не имеет средств для возмещения ущерба, связанного с изнасилованием, то он предложил М.Г.С. увезти К. в Ижморский район на предприятие, где заместителем директора являлся сам М.Г.С., чтобы К. отработал там ущерб, причиненный изнасилованием и их личным "беспокойством", связанным с этим делом. При этом он знал, что предприятие расположено в тайге, и оттуда сложно сбежать. М.Г.С. согласился с его предложением. У К. согласия на работу не спрашивали, тот был испуган и растерян. Они определили ему срок наказания - 2 месяца, он рассчитывал получить заработок К. в 3000 рублей. Они посадили К. в машину и увезли в с. Азаново. В пути он беспричинно нанес 3 удара К. кулаком в лицо. В с. Азаново они завели К. в помещение для рабочих и М.Г.С. сказал директору Г.С., что привез человека, который должен отработать долг за провинность. Кто-то из них также говорил, что заработанные К. деньги пойдут сестру Ш.А. Затем М.Г.С. наказал Б.Р. следить за К., чтобы тот работал и не сбежал.

Виновность М.Г.С. и Ш.А. подтверждается и другими, имеющимися в деле, приведенными в приговоре доказательствами.

Суд дал надлежащую оценку изменению показаний допрошенных лиц.

Правильно оценив все доказательства в совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины М.Г.С. и Ш.А. в похищении К., совершенном из корыстных побуждений и с применением насилия, опасного для его здоровья, и верно квалифицировал их действия по п. п. "в", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ.

Ссылка в жалобе Ш.А. на то, что сумма, которую должен был отработать К., не устанавливалась, не влияет на юридическую оценку, поскольку установление указанной суммы не входит в предмет доказывания, а сами корыстные побуждения похищения установлены правильно.

Доводы Ш.А. о том, что в деле нет постановления об отмене постановления об отказе в возбуждении дела и о возбуждении уголовного дела по ст. 126 УК РФ и в то же время, что прокурор при отсутствии доказательств возбудил дело, являются несостоятельными. Такое постановление прокурора в материалах дела имеется (т. 2 л.д. 134). Согласно ст. 112 УПК РСФСР уголовное дело подлежало возбуждению при наличии повода и основания к возбуждению дела. Повод (заявление К.) и основание (наличие состава преступления в действиях виновных, указанных в заявлении К.) для возбуждения дела имелись, прокурор обоснованно возбудил уголовное дело. Доказанность либо недоказанность вины М.Г.С. и Ш.А. в похищении К. подлежало установлению не в момент возбуждения дела, а в результате предварительного расследования и судебного разбирательства дела. Осуждение Ш.А. и М.Г.С. подтверждает правильность возбуждения прокурором уголовного дела по п. "а" ч. 2 ст. 126 УК РФ.

Виновность А.Д. в совершении хулиганства в отношении М. днем 9 марта 2001 года подтверждается совокупностью имеющихся доказательств и не оспаривается в жалобах.

Виновность М.Г.С. и Ш.А. в том же хулиганстве соответствует имеющимся материалам дела.

Как следует из материалов дела и на основании показаний свидетелей М.И.В., М.Д.В., К.Р., М., Г., Т.Е. установлено судом, что драка на дискотеке 8 марта 2001 года была спровоцирована М. и Ш.А., которые толкнули М.И.В. и на просьбу М.А.В. и К.Р. извиниться стали оскорблять их нецензурно. Ш.А. первым схватил М. за грудки и М. и Ш.А. набросились драться.

Таким образом, драка на дискотеке возникла вследствие неправомерных действий, в том числе - Ш.А. Этот конфликт был закончен. В нем М.Г.С. не участвовал., отношения к этому конфликту не имел.

Сам М.Г.С. в ходе предварительного следствия пояснял, что в ночь с 8 на 9 марта 2001 года Т.Е. позвонил ему и попросил о встрече. При встрече Ш.А., Т.Е., З., З., С. рассказали о происшедшей на дискотеке драке с М. Около 10 часов 9 марта 2001 года они и А.Д., как и договорились, встретились и поехали к М. Когда он (М.Г.С.) подошел к дому М., то достал газовый пистолет. М. был один. Они разговаривали с ним во дворе дома, разговор был в резкой форме. Ш.А. набрасывался на М. драться. Он (М.Г.С.) демонстрировал М. газовый пистолет, наставлял его на М., угрожал им, желая испугать М., чтобы тот "изменил свое мнение о его знакомых".

З. и А.Д. в ходе предварительного следствия поясняли, что они на двух машинах приехали к дому М., чтобы "разобраться" с ним по поводу драки на дискотеке. Кроме того, А.Д. пояснял, что они зашли во двор дома М., а когда тот вышел, Ш.А. и он нанесли ему по 2 - 3 удара в голову. М.Г.С. приставлял к шее М. пистолет. Он (А.Д.) нанес удары М. "из чувства товарищества", так как Ш.А. и С. были избиты на дискотеке.

Как видно из показаний свидетелей М., К., К., М., И., С., А., Р., Г., Б., им со слов М.А.В. известно, что к его дому на двух машинах приехала группа людей, среди которых были Ш.А., М.Г.С., и избили его. М.Г.С. при избиении приставлял к его рту пистолет и угрожал произвести выстрел. Вел себя М.Г.С. очень демонстративно, возмущался тем, что М. посмел выступить против их компании и в драке на дискотеке нанес удары его друзьям. М.Г.С. заявлял, что теперь М. будут платить им дань, как и все другие предприниматели и коммерсанты поселка. После драки на дискотеке у М. были лишь синяк под левым глазом и разбита верхняя губа, а после происшедшего у него были и другие повреждения.

Виновность Ш.А. и М.Г.С. также подтверждается приведенными в приговоре заявлением и объяснениями М.А.В., показаниями свидетелей М.Н.В., О., З., С. и другими материалами дела.

Ссылка на то, что Т.Е., З. и А.Д. допрашивались во время отбытия административного ареста, не влияет на оценку их показаний, поскольку уголовно-процессуальный закон не запрещает допрос таких лиц. Проверка законности и обоснованности привлечения их к административной ответственности и наложения на них административного ареста не входит в компетенцию суда первой инстанции при рассмотрении уголовного дела.

Из заключения судебно-медицинской экспертизы следует, что кроме кровоподтека на веках левого глаза с переходом на скуловую область и кровоизлияния на слизистой верхней губы справа (образовавшихся при драке на дискотеке, в связи с чем уголовное дело в этой части прекращено - т. 3 л.д. 131 - 132), у М. имелись кровоподтеки в лобной области, в области правой надбровной дуги, ссадины в области реберной дуги, на наружной поверхности правого плечевого сустава и правого плеча с переходом на область локтевого сустава, на передней поверхности левого коленного сустава, являющиеся легким вредом здоровью.

При таких данных с учетом неправомерности действий Ш.А., явившихся причиной драки на дискотеке, окончания того конфликта, неотносимости к нему М.Г.С. и мотивов поездки М.Г.С. и Ш.А. домой к М., суд пришел к обоснованному выводу о хулиганских мотивах их действий.

С учетом приведенных показаний М.Г.С. в ходе предварительного следствия о встречах и договоренности; совместных, согласованных действиях осужденных суд пришел к правильному выводу о доказанности предварительного сговора на хулиганство.

Ссылка в жалобе М.Г.С. на то, что первоначальные показания он давал в ходе предварительного следствия, находясь в болезненном состоянии, не влияет на оценку его показаний, так как оценка его показаний давалась в совокупности с другими доказательствами, а в материалах дела отсутствуют данные, что его болезненное состояние препятствовало проведению с ним следственных действий либо порождало у него бред, галлюцинации, и как следствие, дачу ложных показаний.

Ссылка на отсутствие посторонних в ограде дома М. не влияет на оценку содеянного, поскольку нарушение общественного порядка связывается с порядком отношений между людьми, правилами общежития, порядком разрешения споров, а не с признаком публичности, не являющимся необходимым элементом нарушения общественного порядка, выражения явного неуважения к обществу.

Ссылки жалоб на применение незаконных методов расследования являются несостоятельными и противоречат имеющимся материалам дела.

Правильно оценив все доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Ш.А., М.Г.С. и А.Д. в хулиганстве, совершенном группой лиц по предварительному сговору, и верно квалифицировал действия каждого из них по п. "а" ч. 2 ст. 213 УК РФ.

Ссылка Ш.А. на отсутствие постановления о возбуждении уголовного дела по ч. 2 ст. 213 УК РФ не имеет юридического значения, поскольку УПК РСФСР не предусматривал возбуждение отдельного уголовного дела при расследовании другого уголовного дела при обнаружении признаков преступления.

Виновность А.Д. в незаконном приобретении огнестрельного оружия подтверждается материалами дела и не оспаривается в жалобе. Квалификация его действий по ч. 1 ст. 222 УК РФ является правильной.

Виновность М.Г.С. в незаконной передаче огнестрельного оружия и в убийстве М. подтверждается совокупностью доказательств, собранных по делу, исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре.

Так, свидетель Б.М. поясняла, что она видела, как М.Г.С. подошел к автомобилю, из его багажника достал охотничьи ружья, одно из которых передал А.Д.

Свидетель С.Е. пояснял, что ему в руки дал двуствольное ружье М.Г.С.

Из показаний свидетелей М., К., Р., П., К., М., А., О., И., Г., Б., С., М. следует, что М.Г.С. достал из багажника машины три ружья, по одному передал в руки А.Д. и С., себе оставил помповое ружье.

Как пояснял А.Д. в ходе предварительного следствия, М.Г.С., открыв багажник машины, вытащил оттуда двуствольное ружье и передал его ему в руки.

Сам М.Г.С. в ходе предварительного следствия не отрицал, что он передал в руки А.Д. двуствольное ружье.

Изменению показаний М.Г.С. суд дал надлежащую оценку в совокупности с другими доказательствами и правильно пришел к выводу о доказанности его вины в незаконной передаче огнестрельного оружия. Квалификация его действий по ч. 1 ст. 222 УК РФ является правильной.

Вместе с тем, хулиганский мотив действий А.Д., М.Г.С. у пивного бара "Провинция" определен судом ошибочно.

Как следует из показаний свидетелей М., К., Р., П., К., М., А., О., И., Г., Б., С., М., они пошли на встречу с компанией М.Г.С., чтобы "разобраться", за что те избили М., допустив такой "беспредел". Они не надеялись на эффективность принятия мер со стороны местной милиции, с руководством которой М.Г.С. был в хороших отношениях. Когда они были в 70 - 50 м от бара, оттуда вышла группа людей с М.Г.С.

Из показаний свидетеля Б.М. видно, что перед выходом из бара М.Г.С. сказал, что там сейчас будет весело.

Как пояснял в ходе предварительного следствия А.Д., в баре они ожидали встречу с М. и его знакомыми. Узнав, что к бару идет толпа, они вышли из бара. М.Г.С. из машины достал ружья, ему дал в руки двуствольное ружье.

Сам М.Г.С. в ходе предварительного следствия пояснял, что ему позвонил Ш.А. и сообщил, что с молодыми парнями пос. Яя "неполадки". Он с женой приехали к Т.Е., там уже находились С., А.Д., З., З., Ш.А. Кто-то из них сказал, что у этих парней есть нож и пистолет. Он попросил свою жену привезти из дома ружья, чтобы "припугнуть" парней оружием. Затем они пришли в пивбар. Туда же приехала его жена и сообщила, что привезла три охотничьих ружья. С. зарядил оружие. Минут через 30 кто-то сообщил, что к бару идет множество людей. Ш.А. говорил ему, что молодежь поселка хочет избить их. Они вышли на улицу. С целью напугать молодежь, он достал из багажника ружья. Когда подошла группа молодежи, то каких-либо отдельных криков, угроз в свой адрес он не слышал; оружия, палок в их руках он не видел.

Приговором суда установлено, что М.Г.С., А.Д., С. вооружились ружьями с целью устрашения М. и пришедших с ним к бару людей. А в качестве предлога для убийства М.Г.С. использовал конфликт, который сам и спровоцировал своими неправомерными преступными действиями, явившимися поводом к "возникновению противоборства и встрече двух групп".

Таким образом, приговором установлено и это соответствует имеющимся доказательствам, что имело место противоборство и встреча двух групп, что возник конфликт.

Из приведенных показаний А.Д. и М.Г.С. в ходе предварительного следствия следует, что они специально ожидали прихода группы с участием М. и их умысел был направлен не выражение явного неуважения к обществу, а на выяснение возникших личных отношений (как установлено приговором - противоборство двух групп). Перерастание личных отношений в хулиганские в силу очевидности нарушения общественного порядка приговором не установлено и в вину А.Д. и М.Г.С. не вменялось.

При таких данных судом ошибочно установлен хулиганский мотив действий А.Д. и М.Г.С. вместо личных неприязненных отношений.

Приговором установлено, что А.Д. направил дула стволов ружья в грудь М., угрожая ему убийством. Поскольку имела место конфликтная ситуация, а ружье было заряжено, данные действия А.Д. подлежат переквалификации с ч. 3 ст. 213 УК РФ на 119 УК РФ как угроза убийством при наличии оснований опасаться осуществления этой угрозы.

Судом правильно установлено, что при указанной угрозе убийством у М.А.В. возникло состояние необходимой обороны. Как установлено приговором, М.А.В. вырвал из рук А.Д. ружье и ударил его прикладом по плечу, причинив ушиб. От этого удара приклад ружья отломился. От последующей попытки М. ударить его сломанным ружьем А.Д. уклонился и упал на землю.

Из журнала медицинского осмотра лиц, поступивших в ИВС, и показаний свидетеля Лупиноговой видно, что у А.Д. имелся ушиб плеча и других телесных повреждений у него не было.

Как видно из материалов дела, основанием возникновения конфликтной ситуации у пивбара послужили предшествующие преступные действия М.Г.С. и находившихся с ним лиц по избиению М. в его домовладении. Узнав о намерении встречи с группой с участием М., М.Г.С. стал готовиться к противоборству с этой группой, он встретился с членами своей группы, они сгруппировались в определенном месте, заранее было подготовлено и заряжено оружие и они ожидали прихода группы с участием М. Узнав о подходе группы с участием М., М.Г.С. и члены его группы вышли навстречу, вооружились и направили оружие на другую группу.

Таким образом, возникший конфликт носил взаимный характер, угрозы убийством путем направления заряженного оружия на людей исходили от группы с участием М.Г.С. М., устраняя угрозу убийством со стороны А.Д., правомерно напал на него и при этом находился в состоянии необходимой обороны, и при таких данных М.Г.С., стреляя в М., не находился в состоянии необходимой обороны или ее превышения.

Из показаний свидетелей М., К., Р., П., К., М., А., О., И., Г., Б., С., М. следует, что С. ружьем никому не угрожал. М.Г.С. направил ствол своего помпового ружья на М. и прицельно выстрелил ему в область груди. Когда М. упал, М.Г.С. передернул цевье - затвор ружья и направил его ствол на них.

Кроме того, свидетели Б., О., К., К., Г., П., Р. поясняли, что перед выстрелом сломанного ружья в руках М. не было, оно лежало на земле.

Свидетель Б.М. поясняла, что, услышав выстрел, она повернула голову и увидела, что М.Г.С. держал ружье горизонтально в направлении М., а над ружьем поднимался легкий дымок. М. упал.

Из показаний свидетеля З. видно, что он у других лиц, кроме М.Г.С., при выстреле ружья не видел.

Аналогичные показания дали свидетели С.П. и С.Е.

Из показаний свидетелей М.Г.С. и С.П. видно, что при происшедшем М.Г.С. производил выстрел из ружья.

Сам подсудимый М.Г.С. не отрицал, что он передергивал взводной механизм своего ружья.

Из показаний А.Д. в ходе предварительного следствия и в судебном заседании следует, что он в М. не стрелял. Непосредственно перед выстрелом М. не наносил ему ударов, стоял спиной к нему, ружья в руках М. уже не было. Он (А.Д.) поднимался с земли, в этот момент напротив М. стоял с ружьем М.Г.С., раздался выстрел. После происшедшего он с С. и З. пришли к нему домой и те в присутствии его матери и сестры сообщили, что они видели, что в М. стрелял М.Г.С.

С.Е. и З. в ходе предварительного следствия поясняли, что каждый из них видел, что М.Г.С. навел ствол своего ружья на М. и выстрелил в него. Кроме того, З. не отрицал, что он рассказывал матери А.Д. об убийстве М. М.Г.С.

Судом проверялись доводы М.Г.С. о том, что М. сам выстрелил в себя, однако они оказались несостоятельными и правильно отвергнуты как противоречащие имеющимся доказательствам. Из заключения судебно-баллистической экспертизы следует, что выстрел из сломанного ружья без нажатия на спусковой крючок не происходит. Выстрел мог произойти при ударе с последующим отломом приклада, но его направление в этом случае имело бы снизу вверх, что противоречило фактическому направлению раневого канала. Сам М. при указанных М.Г.С. обстоятельствах не мог дотянуться до спусковых крючков ружья.

Как видно из заключения комплексной криминалистической баллистико-трасологической и химической экспертизы, одна из дробин, извлеченная из трупа М., со следом канала ствола могла быть с учетом совпадений по степени выраженности и особенностям микрорельефа - выстрелена из канала ствола ружья "ИЖ-81" (находившегося в руках М.Г.С. при происшедшем).

Ссылки М.Г.С. на различный диаметр дробин не влияют на правильность выводов суда, поскольку из 23 извлеченных из тела М. снарядов лишь у трех дробин указан диаметр 0,7 см в акте судебно-медицинской экспертизы, а согласно протокола выемки у судмедэксперта была изъята стеклянная баночка с помещенными в нее 23 дробинами неправильной полукруглой формы с деформированными краями, покрытые веществом бурого цвета диаметром 2 - 3 мм (л.д. 213 т. 1), экспертом-баллистом диаметр дробин не определялся, а по весу они наиболее близко соответствовали дроби "0000" (т. 2 л.д. 126 - 129). Таким образом, различие в диаметре извлеченных из трупа дробин не влияет на выводы о том, что одна из них по степени выраженности и особенностям микрорельефа могла быть выстрелена из ружья, находившегося при происшедшем в руках М.Г.С.

Заключением химической экспертизы подтверждается, что на рукавах куртки М.Г.С., его рубашке (нижней части правого рукава, сгибе правого рукава, верхней части грудной) и на шапочке имелись наслоения сурьмы, являющейся составной частью следов выстрела, а в смыве с его правого уха имелись следы олова и меди, являющиеся продуктами выстрела.

Как пояснял М.Г.С. в ходе предварительного следствия, в течение нескольких месяцев до происшедшего он из своих ружей не стрелял и после последней стрельбы производил чистку стволов.

Протоколом и заключением экспертизы подтверждается, что в машине М.Г.С. было обнаружено ружье "ИЖ-81", с одним патроном в патроннике, одним - в выбрасывающем механизме (один патрон был обнаружен под сиденьем. Ссылка на обнаружение в машине стреляной гильзы противоречит протоколу и материалам дела), из ружья после последней чистки выстрел производился.

Дистанция выстрела установлена судом верно, в соответствии с имеющимися доказательствами.

Виновность М.Г.С. в убийстве М. подтверждается и другими, имеющимися в деле, приведенными в приговоре доказательствами.

Ссылки М.Г.С. на бок М., которым он был обращен к нему (правый - левый), зависит от взаиморасположения каждого из них относительно М. и не свидетельствует о неправильности выводов суда.

Ссылка его на отсутствие умысла на убийство М. противоречит дистанции выстрела, орудию совершения преступления (ружья, имеющего предназначение - поражение противника), месту расположения входной раны (область жизненно важных органов человека) и причине смерти М. Доставление с причиненными ранениями М. в больницу само по себе не свидетельствует об отсутствии умысла на убийство при производстве самого выстрела, данное обстоятельство относится к последующему поведению М.Г.С., когда им уже были совершены преступные действия и реализован преступный умысел.

Довод М.Г.С. о том, что он не знал брата убитого им М., исследовался судом и получил надлежащую оценку.

Сам М.Г.С. пояснял в ходе предварительного следствия, что первыми к бару подошли братья М., которые накануне принимали участие в драке с его друзьями на дискотеке.

Из показаний потерпевших М.Н.К. и И.В., свидетелей М.А.В., К., М., Р. следует, что М.Г.С. был знаком как с М.Д.В., так и с М.А.В., знал, что они - родные братья, ему была известна вся семья М. М. занимались коммерцией, а М.Г.С. со своей компанией ранее требовал с них "дань" и неоднократно на эту тему разговаривал с обоими братьями М., при встречах - они здоровались друг с другом.

Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины М.Г.С. в убийстве М. с особой жестокостью и верно квалифицировал его действия по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

В связи с отсутствием хулиганского мотива действий М.Г.С. из его осуждения подлежит исключению п. "и" ч. 2 ст. 105 и приговор в части его осуждения по ч. 3 ст. 213 УК РФ подлежит отмене, а дело -прекращению в этой части за отсутствием состава преступления.

Как следует из показаний свидетелей С., О., Б., М., перед подходом к бару они слышали ружейный выстрел в воздух и по звуку выстрела и обстановке поняли, что в воздух выстрелил А.Д. При таких данных производство выстрела из ружья, находившегося у А.Д., не свидетельствует о его виновности в убийстве.

По составам преступлений наказание М.Г.С., Ш.А. и А.Д. назначено судом в соответствии с требованиями закона, соразмерно содеянному каждым из них, с учетом данных об их личности, влияния назначенного наказания на их исправление и всех конкретных обстоятельств дела.

Несмотря на исключение из осуждения М.Г.С. п. "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ, судебная коллегия с учетом конкретных действий М.Г.С., неизменности данных о его личности, назначения ему справедливого наказания - не находит оснований к смягчению ему наказания по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Гражданские иски разрешены судом в соответствии с действующим законодательством.

За исключением вносимых изменений данное дело органами предварительного расследования - расследовано, а судом - с учетом конституционного принципа осуществления судопроизводства в РФ на основе состязательности сторон рассмотрено всесторонне, полно и объективно, выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют имеющимся доказательствам, правильно оцененным судом, и надлежащим образом обоснованы, мотивированы.

Заявленные ходатайства по делу разрешены в установленном порядке, непредусмотренного законом давления на допрашиваемых лиц, а также - ограничения права подсудимого М.Г.С. на участие в допросе, как следует из протокола, в судебном заседании не производилось, право подсудимых на защиту не нарушалось. Смысл и содержание показаний допрошенных лиц, изложенные в приговоре, соответствуют смыслу и содержанию их показаний, зафиксированных в протоколах. (Дословного воспроизведения показаний в приговоре закон не предусматривает).

Государственный обвинитель и потерпевшие являются одной стороной по делу - стороной обвинения (так же, как подсудимый и защитник являются стороной защиты). Обстоятельств, препятствующих государственному обвинителю участвовать в рассмотрении дела, из материалов дела не усматривается.

УПК РФ обратной силы не имеет, поэтому сбор, исследование и оценка доказательств правильно производились в соответствии с действовавшим уголовно-процессуальным законодательством.

Осуществление нумерации листов дела карандашом не противоречит закону и не влечет за собой отмену приговора. Ссылка Ш.А. на отсутствие в материалах дела его жалобы на незаконное, по его мнению, задержание и осуществление физического давления во время следствия не свидетельствует о нарушении закона, поскольку жалобы не являются доказательствами по делу и подлежат не приобщению к делу, а направлению в органы или должностным лицам, которым они адресованы.

Из материалов дела следует, что по окончании предварительного следствия как М.Г.С., так и Ш.А. были ознакомлены со всеми материалами дела и никаких дополнений, ходатайств не имели (т. 4 л.д. 150, 151).

Повторно они были ознакомлены с материалами предварительного следствия: Ш.А. - 11 февраля 2002 года, а М.Г.С. - с 29 января по 22 февраля 2002 года (т. 5 л.д. 203, 205).

Из заявлений Ш.А. и М.Г.С. в суд следует, что Ш.А. отказался от дополнительного ознакомления с материалами дела (т. 6 л.д. 43), а М.Г.С. дополнительно ознакомился с ними и ознакомление ему было необходимо для проверки наличия протокола допроса А.Д. от 9 марта 2001 года (в котором тот указывал, каким боком стоял М.) - (т. 6 л.д. 44).

Из протокола судебного заседания видно, что Ш.А. ходатайств в подготовительной части не имел, а М.Г.С. просил "до обеда" объявить перерыв, чтобы он мог ознакомиться с интересующей его частью дополнительного следствия, что и дело обеспечено ему судом (т. 6 л.д. 136, 137). После перерыва Ш.А. заявил, что он хотел знакомиться с материалами дела вместе с М.Г.С.; все, что ему необходимо, он посмотрел, с материалами дела ознакомился; а М.Г.С. заявил, что ему нужно было лишь проверить нумерацию дела, необходимое он посмотрел и дополнительного времени ему не нужно, с материалами дела он ознакомлен (т. 6 л.д. 137 - 138).

Из протокола видно, что подсудимые в прениях не участвовали и не ходатайствовали об этом, о предоставлении времени для подготовки к последнему слову ходатайств не заявлялось.

Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора, в том числе - связанных с постановлением приговора, из материалов дела не усматривается.

Копии протокола судебного заседания могут быть предоставлены им лишь после предоставления ходатайствующими осужденными в суд квитанций об оплате в бюджет расходов по их изготовлению.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Кемеровского областного суда от 15 июля 2002 года в отношении М.Г.С., Ш.А., А.Д. изменить.

Из осуждения М.Г.С. исключить п. "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Тот же приговор в части осуждения М.Г.С. по ч. 3 ст. 213 УК РФ отменить и уголовное дело в отношении него прекратить на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных п. п. "в", "з" ч. 2 ст. 126, п. "д" ч. 2 ст. 105, п. "а" ч. 2 ст. 213 и ч. 1 ст. 222 УК РФ, окончательное наказание назначить М.Г.С. путем частичного сложения наказаний в виде лишения свободы сроком на семнадцать лет шесть месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

На основании ч. 8 ст. 302 и п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ освободить Ш.А. от наказания, назначенного ему по ст. 116 УК РФ, за истечением сроков давности уголовного преследования.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, предусмотренных п. п. "в", "з" ч. 2 ст. 126, п. "а" ч. 2 ст. 213 УК РФ, назначить Ш.А. окончательное наказание путем частичного сложения наказаний в виде лишения свободы сроком на семь лет десять месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

На основании ч. 8 ст. 302 и п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ освободить А.Д. от наказания, назначенного ему по ст. 119 УК РФ, за истечением сроков давности уголовного преследования.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 2 ст. 213 и ч. 1 ст. 222 УК РФ, назначить А.Д. наказание путем частичного сложения наказаний в виде лишения свободы сроком на три года шесть месяцев.

На основании ст. 73 УК РФ назначенное А.Д. наказание считать условным с испытательным сроком в три года.

В остальной части тот же приговор в отношении М.Г.С., Ш.А. и А.Д. оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденных М.Г.С., Ш.А. и адвоката Халяпина В.А. оставить без удовлетворения.

 

Председательствующий

РАЗУМОВ С.А.

 

Судьи

КОННОВ В.С.

САВВИЧ Ю.В.