Определение Верховного Суда РФ от 22.04.2003 N 4-кп003-45сп

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 22 апреля 2003 года

Дело N 4-кп003-45сп

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего - Степалина В.П.

судей - Иванова Г.П. и Климова А.Н.

рассмотрела в судебном заседании от 22 апреля 2003 года кассационные жалобы осужденных С. и И. и адвокатов Андреевой Н.А. и Бутрова Е.И. на приговор суда присяжных Московского областного суда от 15 января 2003 года, которым

С., <...>, несудимый,

осужден по ст. 105 ч. 2 п. п. "д", "ж", "з" УК РФ к 15 годам лишения свободы, по ст. 162 ч. 3 п. "в" УК РФ к 9 годам лишения свободы с конфискацией имущества и по совокупности совершенных преступлений, на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ, к 16 годам лишения свободы с конфискацией имущества в исправительной колонии строгого режима.

И., <...>, несудимый,

Заслушав доклад судьи Иванова Г.П., объяснения осужденного С. и адвоката Андреевой, просивших отменить приговор и дело направить на новое рассмотрение, объяснения потерпевшей Л-вой и мнение прокурора Найденова Е.М. об оставлении приговора без изменения, Судебная коллегия

установила:

по приговору суда на основании вердикта коллегии присяжных заседателей И. и С. признаны виновными в разбойном нападении на Л., совершенном 10 сентября 2001 года в лесном массиве возле города Одинцово Московской области группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия, и в умышленном убийстве потерпевшей, сопряженном с разбоем, с особой жестокостью, группой лиц по предварительному сговору.

В кассационной жалобе адвокат Андреева Н.А. в защиту интересов осужденного С. просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение ввиду грубого нарушения судьей уголовно-процессуального закона, допущенного при судебном разбирательстве.

При этом адвокат утверждает, что протоколы следственных действий, которые должен был оглашать государственный обвинитель, с обвинительными интонациями и акцентами оглашала судья, неоднократно обращала внимание присяжных заседателей на то, что в ходе предварительного следствия С. признавал факт нанесения Л. ударов ножом, а когда государственный обвинитель в речи сказал, что присяжные заседатели не слышали, чтобы подсудимые говорили о применении к ним насилия, судья не разъяснила им, что подсудимые и не могли сделать это в присутствии присяжных заседателей, при оглашении показаний С. судья умышленно упускала ту часть показаний, которые свидетельствовали об отсутствии у С. сговора с И. на убийство Л., отказалась, несмотря на просьбу стороны защиты, сообщить присяжным заседателям о том, подписан ли данный протокол адвокатом, к тому же судья при решении вопроса о допустимости этих показаний проигнорировала тот факт, что "признательные" показания об участии в убийстве Л. были получены от С. в рамках другого уголовного дела, возбужденного по факту кражи имущества из квартиры Л-вых, не учла, что эти показания были даны С. без адвоката и он не подтвердил их в судебном заседании, то есть не учла требования ст. 75 УПК РФ о недопустимости таких показаний, признав по ходатайству стороны защиты недопустимым доказательством протокол следственного эксперимента с участием И. вместе с тем, удовлетворила ходатайство стороны обвинения об оглашения данного протокола в части обнаружения на месте происшествия ножа, огласила показания С. о том, что он не работал и жил на деньги сестры, что затем использовал прокурор, сказав в своей речи, что именно поэтому С. совершил хищение из квартиры Л-вых, в напутственном слове говорила, что оправдательный вердикт все равно будет отменен Верховным Судом РФ, что присяжные поедут домой в одной электричке с подсудимыми, кроме того, адвокат предполагает, что судья могла нарушить тайну совещательной комнаты, так как она оставалась с двумя запасными присяжными заседателями в зале, с которым сообщается совещательная комната присяжных.

Аналогичные просьбы и доводы содержатся в кассационной жалобе осужденного С.

В кассационной жалобе осужденный И. выражает свое несогласие с приговором, но никаких доводов не приводит.

В кассационной жалобе адвокат Бутров Е.И. просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение, мотивируя тем, что в нарушение требований ст. 75 ч. 2 п. 1 УПК РФ были признаны допустимыми доказательствами показания И. и С. в качестве подозреваемых и обвиняемых, данные в ходе предварительного следствия в отсутствие защитника, которых они не подтвердили в судебном заседании, ссылка судьи при решении вопроса о допустимости этих показаний на ст. 49 УПК РСФСР, по мнению адвоката, является неправильной.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб, Судебная коллегия находит, что приговор постановлен в соответствии с вердиктом присяжных заседателей о виновности С. и И. в совершении преступления.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона при рассмотрении дела в суде не допущено.

Утверждения адвоката и осужденного С. в жалобах о том, что председательствующий судья при оглашении показаний С., данных им на предварительном следствии, делала купюры не в пользу стороны защиты, своей интонацией настраивала присяжных заседателей против осужденного, являются необоснованными.

Из протокола судебного заседания видно, что сторона защиты не возражала против того, что показания С. оглашала судья, и не заявляла ходатайства о повторном оглашении его показаний.

Что касается просьбы адвоката об оглашении подписей лиц, участвовавших в допросах С., то она не подлежала удовлетворению, так как касалась обстоятельств допустимости доказательств, которые исследуются без участия присяжных заседателей.

Нельзя также согласиться с доводами кассационных жалоб о том, что показания С. и И., оглашенные в судебном заседании, являются недопустимыми доказательствами.

На момент допроса этих лиц в качестве подозреваемых и обвиняемых следователь руководствовался действовавшим на тот момент уголовно-процессуальным законом и нарушений его не допустил.

С. и И. были разъяснены их процессуальные права в полном объеме, в том числе, и право пользоваться услугами адвокатов с момента задержания, на что они заявили, что в начальной стадии предварительного следствия в адвокатах не нуждаются.

Поэтому ссылку адвокатов в жалобах на нарушение требований п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ нельзя признать правильной.

Нельзя признать убедительными доводы кассационных жалоб о неправомерном исследовании в судебном заседании протокола следственного эксперимента, проведенного с участием И.

Действительно, как утверждают адвокат и осужденный С., данный протокол признавался председательствующим судьей недопустимым доказательством.

Однако это не лишало любую из сторон возможности повторно вернуться к вопросу о допустимости данного доказательства, что и сделала сторона обвинения, заявив ходатайство об оглашения данного протокола только в части обнаружения ножа на месте преступления.

Судья приняла правильное решение об оглашении этой части протокола, так как она зафиксировала только то, что на месте преступления был обнаружен нож, не затрагивая самих показаний И.

К тому же, это обстоятельство не могло повлиять на исход дела, так как И. и сам не отрицал, что убийство потерпевшей он совершил с помощью ножа, который затем бросил под находившийся на месте преступления сгоревший автомобиль.

Неубедительными являются и доводы кассационных жалоб о том, что на присяжных заседателей повлияло оглашение в судебном заседании сведений о том, что С. не работал и жил на деньги сестры.

Ст. 335 ч. 8 УПК РФ категорически запрещает исследовать только факты прежней судимости, признания подсудимого хроническим алкоголиком или наркоманом.

Что касается остальных данных о личности подсудимого, то они не могут исследоваться только в том случае, если способны вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого.

Сообщение присяжным заседателям о том, что С. не работал и жил на деньги сестры, само по себе не могло вызвать у присяжных такого предубеждения, тем более что сторона защиты никаких возражений против оглашения показаний С. в этой части в судебном заседании не заявляла.

Доводы кассационных жалоб о том, что судья оказала незаконное воздействие на присяжных заседателей, опровергаются приобщенным к делу текстом напутственного слова, в котором не содержится высказываний о неотвратимой отмене вышестоящим судом оправдательного вердикта или последствиях освобождения подсудимых из-под стражи. Замечания на протокол судебного заседания отклонены в установленном законом порядке.

Что касается доводов жалобы о возможном общении председательствующего с присяжными заседателями во время вынесения ими вердикта, то, как следует из самой жалобы адвоката и ее объяснений в настоящем судебном заседании, они носят только характер предположений.

Таким образом, оснований для отмены приговора по доводам кассационных жалоб не имеется.

Правовая оценка действиям С. и И. дана правильная.

Наказание назначено им с учетом содеянного, их личности и является справедливым.

Руководствуясь ст. ст. 373, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия

определила:

приговор суда присяжных Московского областного суда от 15 января 2003 года в отношении С. и И. оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденных и адвокатов - без удовлетворения.