ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 14 апреля 2003 г. N 33-о03-23

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Каримова М.А.

судей - Пелевина Н.П. и Истоминой Г.Н.

рассмотрела в судебном заседании от 14 апреля 2003 года кассационную жалобу адвоката Цикунова Е.А. на приговор Ленинградского областного суда от 14 августа 2002 года, которым

Т., <...>, русский, со средним образованием, ранее не судимый,

осужден по ст. 116 УК РФ к 6 месяцам исправительных работ по месту работы с удержанием 20% заработка ежемесячно в доход государства, по ст. 105 ч. 2 п. п. "д", "к" УК РФ к 16 годам лишения свободы, по ст. ст. 30 ч. 3, 105 ч. 2 п. п. "а", "д", "к" УК РФ к 14 годам лишения свободы, по ст. 167 ч. 2 УК РФ к 2 годам лишения свободы, и на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ путем частичного сложения наказаний окончательно по совокупности преступлений ему назначено 18 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Т. признан виновным в нанесении побоев Б. и З., причинивших им физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ст. 115 УК РФ;

в совершении убийства З., 1937 года рождения с особой жестокостью, с целью сокрытия другого преступления, а также покушения на убийство Б., 1956 года рождения с особой жестокостью, с целью сокрытия другого преступления по единому умыслу на убийство двух лиц;

умышленного уничтожения чужого имущества путем поджога.

Преступления совершены 13 ноября 2001 года в д. Старая Всеволожского района Ленинградской области при изложенных в приговоре обстоятельствах.

Заслушав доклад судьи Пелевина Н.П., мнение прокурора Яшина С.Ю., возражавшего против удовлетворения кассационной жалобы, но полагавшего ввиду допущенного нарушения закона действия осужденного переквалифицировать с ч. 3 ст. 30 на ч. 2 ст. 30, ст. 105 ч. 2 п. п. "а", "д", "к" УК РФ с назначением по ней 10 лет, а по совокупности преступлений 17 лет лишения свободы, а в остальном приговор оставить без изменения, Судебная коллегия

 

установила:

 

Т. в судебном заседании виновным себя признал лишь в причинении потерпевшим побоев, а в остальном вину не признал.

В кассационной жалобе адвокат Цикунов Е.А. считает приговор слишком суровым, постановленным с нарушением материального и процессуального закона, а его выводы не соответствующими фактическим обстоятельствам дела, поскольку признак особой жестокости при убийстве не подтвержден. Вероятной причиной смерти Б. могла быть аспирация рвотными массами вследствие алкогольной интоксикации, о чем осужденный мог не знать, а вероятной причиной смерти потерпевшего З. могло быть отравление угарным газом при пожаре, при этом потерпевший мог находиться без сознания после нанесения ударов осужденным. Следствием и судом данные обстоятельства достоверно не проверены, в основу приговора положены непоследовательные и противоречивые показания Е., заинтересованного в исходе в связи с интеллектуальным пособничеством Т. в совершении преступлений, однако его показаниям надлежащей оценки не дано, как и причинам изменения показаний осужденным. В связи с этим его признательные показания могли быть положены в основу приговора при подтверждении их другими доказательствами. Не дано оценки доказательствам с точки зрения их допустимости, безмотивно отвергнуты доводы осужденного о самооговоре в поджоге под воздействием работников милиции. При назначении ему наказания не учтено его психическое состояние, дававшее основание для применения ст. 64 УК РФ. Просит приговор в части причастности Т. к насильственной смерти потерпевших с особой жестокостью и с целью сокрытия другого преступления путем поджога отменить за недостаточностью улик и дело направить на новое судебное рассмотрение.

В возражении на жалобу государственный обвинитель Тимршайков К.Г. считает ее необоснованной и просит оставить ее без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия находит приговор подлежащим изменению.

Выводы суда о виновности Т. основаны на исследованных в судебном заседании и изложенных в приговоре доказательствах.

Из показаний осужденного Т. в судебном заседании видно, что от Е. он узнал, что З. должен 30 рублей. Проходя в поисках спиртного мимо дома З., он предложил Е. зайти туда и попутно решить вопрос относительно долга. У находившегося там Б. он попросил 30 рублей долга, но тот ответил, что денег нет, стал оскорблять его, ударил в плечо. В ответ он нанес Б. несколько ударов кулаками по лицу, разбив бровь, а когда тот упал на пол, несколько раз пнул его по туловищу. За Б. вступился З., которого он, Т., ударил ногой, а затем упал, З. пнул несколько раз. Е. никого не ударял, не знает, как у него в кармане оказались документы З. После избиения З. и Б. были живы, и то ли он, то ли Е. сказали, что они могут заявить в милицию об избиении, и предложили поджечь. Он, Т., видел горевшие занавески на окне в большой комнате, но не видел, кто их поджег, хотя спички видел у Е. Когда уходили из дома, занавески наполовину сгорели. Он понимал, что в том состоянии, в каком потерпевшие находились после избиения, они погибнут при пожаре. Через некоторое время он с Е. возвращались к дому, в котором было много дыма, хотя огня не было видно. Е. предлагал открыть двери, чтобы огонь разгорелся. По возвращении в квартиру Е. они рассказали К.Т. и Л. о драке с Б. и З., при этом он, Т., показал им документы З., которые позднее выкинул в г. Санкт-Петербурге.

Приведенным показаниям Т. суд дал критическую оценку в совокупности с другими доказательствами и признал их достоверными в той части, в какой они не противоречат другим доказательствам.

Потерпевшая Б.Л. показала, что муж уехал 12 ноября 2001 года в деревню к З., а на следующий день дочь К. И. по телефону сообщила, что он сгорел. Она, Б., видела обгоревшие трупы мужа и З., которые находились в сгоревшем доме в разных местах.

Из показаний свидетеля К.И. усматривается, что со З.Ю. они заходили в сгоревший дом З-вых и видели, что от огня больше других частей дома пострадали жилые комнаты. Там в пожарном мусоре были обнаружены трупы ее отца Б. и З., которые сильно обгорели, но были пригодны для опознания.

Ее показания подтвердила потерпевшая З.Ю., которая дополнительно показала, что со слов Е. ей известны обстоятельства содеянного и поджог занавесок в доме с целью сокрытия следов избиения потерпевших Т. При пожаре дом сгорел почти весь, а также сгорели находившиеся там вещи.

Из показаний свидетеля Е. следует, что в доме З-вых Т. стал спрашивать Б. про долг, но тот стал ругаться и выгонять их из дома, ударил Т. кулаком. В ответ Т. стал избивать Б. кулаками и ногами, заставлял делать то же самое и его, Е., но он лишь сымитировал один удар ногой. За Б. стал заступаться З., оттолкнул Т., и тот упал. После этого Т. стал избивать З., пока тот не перестал шевелиться, а затем забрал у него документы. После этого Т. зажигалкой поджег занавески в большой комнате, которые сразу же загорелись. Т. сказал, что потерпевшие сгорят якобы от собственного неосторожного обращения с огнем. По предложению Т. они донесли до крыльца телевизор, но он, Е., велел поставить его на место, и они от дома ушли. Через некоторое время вернулись, но в дом зайти не могли из-за сильной задымленности. Т. сказал, что нужно открыть все двери в доме, чтобы огонь разгорелся, но он не стал этого делать.

Из показаний свидетеля К.Т. видно, что Е. и Т. рассказали, что они заходили к З., в доме которого находился Б. Т. поругался с последним и подрался, после чего подожгли дом и ушли. Хотели унести телевизор, но оставили его в доме, она позднее видела дым над домом З., пыталась зайти в дом, но не смогла из-за сильного дыма. Во время распития спиртного в квартире Е. Т. достал из кармана документы З., которые они осмотрели. Затем Е. вышел с ней из комнаты и рассказал, что потерпевших избивал один Т., избил их до крови. Испугавшись ответственности за это, Т. поджег на окнах в доме занавески и угрожал ему, Е., если кому-либо расскажет о содеянном.

Аналогичные показания дали свидетели Л. в судебном заседании и С. на предварительном следствии, показания которого исследовались в судебном заседании (т. 1 л.д. 128 - 131).

Факт обнаружения загорания в доме З. и вызова пожарных подтвердил в своих показаниях на предварительном следствии, оглашенных в судебном заседании, свидетель А. (т. 1 л.д. 160 - 161).

Из оглашенных в судебном заседании показаний свидетеля Н. на предварительном следствии усматривается, что она видела, как ночью Е. с ранее незнакомым Т. возвращались со стороны дома З., а позднее увидела, что дом последнего горит, уже приехала пожарная машина. Этой ночью в квартире Е. было шумно, произошла драка. Утром к ней подошел проживавший у Е. С. и сказал, что Е. с каким-то городским парнем избили З. и Б. и сожгли их в доме живьем, о чем они ему сами рассказали. Однако ей Е. говорил, что он потерпевших не бил, а С. сказал, что бил, для того, чтобы он его боялся (т. 1 л.д. 156 - 158).

Согласно акту о пожаре, он был обнаружен в 2 часа 24 минуты 13 ноября 2001 года, а ликвидирован в 4 часа 46 минут, при этом по прибытии пожарных на место пожара дом горел внутри открытым огнем, крыша дома горела по всей площади (т. 1 л.д. 3).

Из протокола осмотра места происшествия следует, что в результате пожара крыша дома сгорела полностью, стены дома сохранились снаружи и частично внутри дома сохранились чердачные балки перекрытий, а также стойки перегородок. Одна комната выгорела полностью. На месте происшествия в пожарном мусоре были обнаружены два сильно обгоревших трупа, находившиеся в разных комнатах (т. 1 л.д. 4 - 5).

Согласно справке управления технической инвентаризации, оценка остатков сгоревшего домовладения составляет 17515 рублей (т. 1 л.д. 224).

Из акта пожарно-технической экспертизы усматривается, что причиной указанного выше пожара послужило воздействие источника открытого огня на сгораемые материалы, находившиеся в очаговой зоне. Очаг пожара располагался в одной из комнат, вероятнее всего, в районе оконного проема (т. 1 л.д. 229 - 230).

Из протокола опознания трупа видно, что потерпевшая Б.Л. в обнаруженном на месте пожара трупе опознала своего мужа Б. (т. 1 л.д. 16).

Из актов судебно-медицинских экспертиз следует, что у обоих потерпевших обнаружены телесные повреждения: у З. - переломы костей лицевого скелета и закрытые переломы 4 - 9 правых ребер между среднеключичной и переднеподмышечной линиями, у Б. - перелом костей носа, большого правого рога подъязычной кости и переломы 2 - 7 ребер по передней подмышечной линии. Указанные телесные повреждения у обоих потерпевших образовались по механизму тупой травмы, что могло иметь место при ударе или сдавлении.

В связи с выраженным обгоранием трупов потерпевших не представилось возможным в категорической форме высказаться о причине смерти потерпевших.

В то же время, вероятной причиной смерти потерпевшего З. явилось отравление окисью углерода (угарным газом), поскольку данные судебно-гистологического исследования трупа свидетельствуют о прижизненном пребывании З. в очаге пожара.

Вероятной причиной смерти Б. явилась аспирация рвотными массами, а причиной аспирации могла явиться алкогольная интоксикация (т. 1 л.д. 21 - 28, 30 - 38, 195 - 206, 211 - 224).

С целью устранения и оценки причин противоречий в показаниях Т. суд проанализировал данные показания в их совокупности.

Из его показаний в качестве подозреваемого следует, что удары потерпевшим они наносили вместе с Е., оба потерпевших были живы и находились в разных комнатах. С целью сокрытия избиения они решили поджечь дом, надеясь, что потерпевшие сгорят при пожаре, для чего помощью зажигалок подожгли занавески на окнах и ушли, когда они загорелись (т. 1 л.д. 72 - 75).

В судебном заседании Т. подтвердил законность получения у него этих показаний, и суд обоснованно признал их допустимым доказательством.

При дополнительном допросе в качестве подозреваемого Т. дал аналогичные показания и на составленной им схеме указал места совершенных действий (т. 1 л.д. 82 - 85), что соответствует данным протокола осмотра места происшествия (т. 1 л.д. 4 - 5).

Свидетель Е. на предварительном следствии, в том числе, и на очной ставке с Т. (т. 1 л.д. 101 - 105, 110 - 113, 115 - 116) и в судебном заседании последовательно показывал, что избиение потерпевших и поджог дома по указанным выше мотивам совершил один Т., и последний в одних из показаний подтвердил правильность этих показаний Е. (т. 1 л.д. 88 - 89).

Показания Е. в приговоре мотивированно признаны достоверными, при этом суд обоснованно указал на отсутствие у него причин для оговора осужденного.

В отношении Е. на следствии вынесено постановление об отказе в возбуждении дела за отсутствием в действиях состава преступления (т. 1 л.д. 293 - 294).

Доводы адвоката в жалобе о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела не основаны на материалах предварительного и судебного следствия и не дают оснований делать вывод об отсутствии у Т. умысла на лишение потерпевших жизни, несмотря на вероятность выводов экспертов о причинах их смерти.

Несостоятельными являются его доводы о недостоверности показаний Е. по изложенным выше основаниям.

Доводы жалобы о применении к осужденному недозволенных методов ведения следствия не подтверждаются по делу никакими объективными данными, в том числе, и показаниями Т. в судебном заседании, его психическое состояние исследовано надлежащим образом и получило оценку в приговоре.

Дав правильную оценку доказательствам, суд обоснованно квалифицировал действия Т. по ст. ст. 116, 105 ч. 2 п. п. "д", "к", 167 ч. 2 УК РФ и наказание по этим статьям назначил с учетом содеянного, данных о его личности, не свидетельствующее о его чрезмерной суровости и несправедливости, и оснований для его снижения по указанным нормам уголовного закона не имеется.

Вместе с тем, квалификация действий Т. по ст. ст. 30 ч. 3, 105 ч. 2 п. п. "а", "д", "к" УК РФ является незаконной.

Как видно из резолютивных частей постановления о привлечении в качестве обвиняемого (т. 1 л.д. 95) и обвинительного заключения действия Т. были квалифицированы по ст. ст. 30 ч. 2, 105 ч. 2 п. п. "а", "д", "к" УК РФ, как приготовление к убийству, и суд в соответствии с требованиями ст. 252 УПК РФ не имел права выходить за пределы предъявленного обвинения и квалифицировать его действия по ст. ст. 30 ч. 3, 105 ч. 2 п. п. "а", "д", "к" УК РФ, как покушение на убийство, которое в силу ст. 30 ч. ч. 2, 3 УК РФ является более тяжким уголовным законом. В связи с этим, квалификация содеянного должна быть приведена в соответствие с предъявленным обвинением и назначено более мягкое наказание, предусмотренное законом. Оснований для удовлетворения других доводов жалобы не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Ленинградского областного суда от 14 августа 2002 года в отношении Т., переквалифицировать его действия с ч. 3 ст. 30 на ч. 2 ст. 30, 105 ч. 2 п. п. "а", "д", "к" УК РФ, по которой ему назначить десять (10) лет лишения свободы;

на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ путем частичного сложения наказаний окончательно по совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 116, 105 ч. 2 п. п. "д", "к", 30 ч. 2, 105 ч. 2 п. п. "а", "д", "к", 167 ч. 2 УК РФ, Т. назначить семнадцать (17) лет лишения свободы.

В остальном приговор в отношении Т. оставить без изменения, а кассационную жалобу адвоката Цикунова Е.А. - без удовлетворения.

 

Председательствующий

М.А.КАРИМОВ

 

Судьи

Н.П.ПЕЛЕВИН

Г.Н.ИСТОМИНА