ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 4 декабря 2002 г. N 50-о02-15

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Кудрявцевой Е.П.,

судей - Коннова В.С. и Савича Ю.В.

рассмотрела в судебном заседании от 4 декабря 2002 года кассационное представление государственного обвинителя Тебеньковой Е.М. и осужденного К. на приговор Омского областного суда от 24 января 2002 года, которым

К., <...>, русский, со средним образованием, неработавший, ранее судимый:

11 января 1994 года по ч. 2 ст. 145 УК РСФСР к трем годам восьми месяцам лишения свободы;

18 мая 1995 года по п. п. "а", "г", "е" ст. 102; п. "б" ч. 2 ст. 146 УК РСФСР к девяти годам лишения свободы; по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 40 УК РСФСР к девяти годам лишения свободы; освобожден 18 июня 1999 г. в соответствии с постановлением судьи от 10 июня 1999 г. условно-досрочно на два года одиннадцать месяцев 16 дней;

- осужден по п. "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ к пятнадцати годам лишения свободы, по совокупности приговоров на основании ст. 70 УК РФ - к пятнадцати годам шести месяцам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Постановлено взыскать с К. в пользу Г.Н. в возмещение морального вреда 100.000 рублей.

К. признан виновным и осужден за убийство Г.В., 1969 года рождения, совершенное 27 сентября 2001 года неоднократно.

Заслушав доклад судьи Коннова В.С., объяснения прокурора Шаруевой М.В., поддержавшей протест в части необоснованности исключения из обвинения К. ударов головой Г.В. о землю и об исключении из приговора первых двух судимостей К. в связи с погашением, судебная коллегия

 

установила:

 

в кассационной жалобе осужденный К. просит отменить приговор и направить дело на новое судебное рассмотрение, ссылаясь на незаконность и необоснованность приговора, на проведение предварительного следствия односторонне, неполно, с нарушениями требований уголовно-процессуального законодательства. Утверждает, что перед происшедшим Г.В. достал нож и его (К.) жизни угрожала опасность. Считает, что в отношении него следовало провести стационарную судебно-психиатрическую экспертизу.

В возражениях потерпевшая Г.Н. считает доводы жалобы К. несостоятельными, но приговор - подлежащим отмене в целях увеличения объема виновности К. и ужесточения ему наказания.

В кассационном представлении государственный обвинитель Тебенькова Е.М. просит отменить приговор и направить дело на новое судебное рассмотрение, ссылаясь на незаконность и необоснованность приговора, неверное исключение из обвинения ударов головой Г.В. о землю, неправильное исключение признака особой жестокости убийства и в связи с этим - на мягкость назначенного ему наказания. По ее мнению, суд необоснованно указал во вводной части приговора судимости К. по приговорам от 8 декабря 1992 г. и 22 декабря 1993 г., которые погашены. Обращает внимание на то, что суд не конкретизировал действия К. и не указал количество нанесенных им ударов скальпелем.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных представления, жалобы и возражений на жалобу, судебная коллегия находит приговор в отношении К. подлежащим изменению по следующим основаниям.

Виновность К. в умышленном лишении жизни Г.В. подтверждается приведенными в приговоре доказательствами и не оспаривается жалобах.

Ссылка К. в жалобе на то, что Г.В. достал нож и его (К.) жизни угрожала опасность, является несостоятельной и противоречит материалам дела.

В первоначальных показаниях в ходе предварительного следствия К. утверждал, что до нанесения им ударов Г.В. скальпелем, Г.В. сидел на корточках, и не давал показаний, что в руках Г.В. что-либо было и он каким-либо образом угрожал ему (л.д. 69, 75, 83 - 84). При последнем допросе в ходе предварительного следствия К. показания изменил и стал утверждать, что его Г.В. схватил левой рукой за олимпийку, а в его правой руке был блестящий металлический предмет, плоский, длиной примерно 20 см. Он схватил Г.В. за правую руку, выхватил у него этот металлический предмет и отбросил в сторону (л.д. 137).

В судебном заседании подсудимый К. вновь изменил показания и стал утверждать, что Г.В., сидя на корточках, сделал резкое движение в его сторону рукой, пытался схватить его (К.) за руку, но он опередил Г.В. и начал бить его скальпелем. Он в ходе следствия говорил, что у Г.В. был в руках металлический предмет, но его не был, Г.В. ему не угрожал, не замахивался (л.д. 207, 209).

Таким образом, показания К. в этой части противоречивы, непоследовательны и суд правильно оценил их в совокупности с другими доказательствами.

К. последовательно утверждал, что Г.В. пострадал за оскорбление его девушки П.В. и не давал показаний, что его (К.) жизни угрожала опасность со стороны Г.В.

Как пояснял свидетель О., Г.В. перед нанесением ему ударов никаких попыток нападения на К. не предпринимал, в руках у него ничего, в том числе - ножа, не было (л.д. 114). На правой руке Г.В. повреждений от схватывания руки не имелось.

Из протокола осмотра следует, что ни на месте происшествия, ни в руке Г.В. никаких ножей, других предметов (кроме связки ключей на кольце) не имелось.

При таких данных указанный довод К. является надуманным, противоречащим материалам дела.

Показания К. об обстоятельствах нападения его на Г.В. также противоречивы и непоследовательны. Первоначально он пояснял, что он звал Г.В. поговорить по поводу оскорбления им его девушки - П.В. Он требовал, чтобы Г.В. извинился перед ней. В ходе разговора возникла ссора, разговор пошел на повышенных тонах и Г.В. "послал его подальше", что его и разозлило (л.д. 68 - 69, 75, 83). При последнем допросе в ходе предварительного следствия он показания изменил и стал утверждать, что Г.В. оскорблял нецензурно его, его семью и П.В., а затем схватил рукой (л.д. 137). В суде К. пояснял, что Г.В. оскорблял нецензурной бранью его, а когда он сделал ему замечание, Г.В. стал оскорблять его родителей (л.д. 207).

Свидетель П.В. поясняла в судебном заседании, что никаких непристойных выражений и оскорблений со стороны Г.В. в ее адрес не поступало и К. об этом она никогда не говорила (л.д. 212). Аналогичные показания дала и В. (л.д. 215).

При таких данных из материалов дела следует, что инициатором конфликта был К., конфликт носил взаимный характер, происходила ссора, оба говорили на повышенных тонах, К. находился в состоянии опьянения, и Г.В. оскорбил его. Однако оскорбление не являлось тяжким, не влекло каких-либо тяжких последствий для К. и его близких. При таких обстоятельствах, с учетом того, что К. сам являлся инициатором конфликта, в его действиях не усматривается состояния физиологического аффекта. Об этом же свидетельствуют показания свидетеля В. о том, что после убийства поведение К. было обычным, он не нервничал, был спокойным (л.д. 216) и данные акта судебно-психиатрической экспертизы, что он мог руководить своими действиями.

Ссылка на непроведение стационарной судебно-психиатрической экспертизы не влияет на законность и обоснованность приговора. Как следует из материалов дела, ранее К. неоднократно осуждался и при этом признавался вменяемым. На учете у врача-психиатра он не состоял (л.д. 177). В отношении него проводилась амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза и комиссия врачей-психиатров пришла к выводу о достаточности его амбулаторного обследования для дачи заключения и пришла к выводу о его вменяемости. С учетом осмысленных, целенаправленных действий К., поддержания им адекватного речевого контакта, отсутствия у него бреда, галлюцинаций, он обоснованно признан вменяемым. Каких-либо законных оснований для назначения стационарной судебно-психиатрической экспертизы в отношении него не имелось. Кроме того, такого ходатайства и не заявлялось в судебном заседании.

Проведение очных ставок не имеет целью досрочное (до окончания предварительного следствия) ознакомление обвиняемого с показаниями свидетелей и согласование в связи с этим своей позиции по делу. Проведение либо непроведение очных ставок входит в компетенцию следователя, решается им самостоятельно и непроведение каких-либо очных ставок не свидетельствует о неполноте предварительного следствия. Кроме того, как видно из материалов дела, К. не просил о проведении каких-либо очных ставок. В ходе предварительного следствия каких-либо нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора, из материалов дела не усматривается.

Ссылка в представлении на то, что в приговоре не конкретизированы действия К., несостоятельна. Его действия, в совершении которых он признан виновным, в приговоре установлены и указаны. Неуказание точного количества ударов скальпелем, нанесенных К. Г.В., не является нарушением закона, влекущим отмену приговора. Согласно ст. 314 УПК РСФСР описательная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, характера вины, мотивов и последствий преступления. Эти требования закона судом по данному делу выполнены. Кроме того, указание точного количества ударов скальпелем по каждому эпизоду невозможно в связи с противоречивостью доказательств в этой части и выводом судебно-медицинского эксперта о невозможности определения последовательности нанесения ранений. Судом правильно указаны в приговоре те обстоятельства, которые доказаны.

Как указывается в представлении, К. обоснованно вменялось нанесение не менее 10 ударов головой Г.В. о землю. Однако достоверных и достаточных доказательств в этой части обвинения не представлено. В основу такого вывода положены показания свидетеля О. от 29 сентября 2001 года (л.д. 62), однако при допросе повторном 16 ноября 2001 года свидетель О. показаний об ударах головой Г.В. о землю и их количестве не давал (л.д. 114).

Свидетель П.Е. поясняла в ходе предварительного следствия, что она видела нанесение одного удара ногой в грудь или по голове лежавшего мужчины, после чего тот мужчина прекратил попытки подняться и мужчины разошлись. Бил не тот мужчина, что был одет в олимпийку или ветровку (л.д. 42 - 43). В судебном заседании свидетель П.Е. стала утверждать, что когда лежавший мужчина пытался подняться, К. ударил его ногой в грудь и потерпевший больше не шевелился. Другой мужчина ударил потерпевшего и они втроем продолжили его бить (л.д. 211). Кроме того, что показания свидетеля П.Е. противоречивы, они не подтверждают обвинения в том, что К. бил Г.В. головой о землю.

Свидетель В. также поясняла, что "как били Г.В. головой о землю, она не видела" (л.д. 219).

Свидетель Г. пояснял в ходе предварительного следствия, что он нанес 1 удар ногой в живот Г.В., когда шла девушка (П.Е.) (л.д. 73). В судебном заседании он стал утверждать, что он нанес удар рукой в лицо Г.В. и тот упал. К. лежавшему Г.В. нанес около 2 ударов, но куда и чем, он не видел. К. ударил его несколько раз в область шеи скальпелем (л.д. 213 - 215). Таким образом, и свидетель Г. не давал показаний о том, что К. бил головой Г.В. о землю.

Постановлением следователя подтверждается, что в действиях Г. в отношении Г.В. усматриваются признаки преступления, предусмотренного ст. 116 УК РФ (л.д. 141).

Показания К. в этой части также противоречивы и непоследовательны. Первоначально в ходе предварительного следствия К. пояснял, что О. и Г. нанесли по 1 - 2 удара ногами по голове и телу Г.В. и тот от их ударов падал. Он (К.), когда ушла В., ударил 2 раза Г.В. лицом о землю (л.д. 69, 76, 84). Затем К. показания изменил и стал утверждать, что он специально ударов головой о землю Г.В. не наносил. Г.В. сильно ударился головой о землю, когда он отбросил его от себя (л.д. 137). В судебном заседании подсудимый К. пояснял, что он Г.В. головой о землю не бил (л.д. 209).

Как следует из акта судебно-медицинской экспертизы, в области лица Г.В. имелись телесные повреждения как причинившие легкий вред здоровью, так и не причинившие вреда здоровью. Они образовались не менее, чем от 8 воздействий по лицу. "Во время нанесения ударов по лицу потерпевший находился лицом к нападавшему в любом положении, как стоя, так и лежа, и сидя". Не исключено, что часть повреждений на лице могло образоваться при падении с высоты собственного роста и скольжением по шероховатой твердой поверхности.

Таким образом, ни по количеству воздействий (даже без учета образования повреждений от падений с "высоты собственного роста"), ни по механизму образования (при "нанесении ударов по лицу потерпевший находился лицом к нападавшему"), ни по отношению к действиям по причинению смерти (повреждения в области лица отношения к смерти не имеют) акт судебно-медицинской экспертизы не соответствует предъявленному обвинению в этой части.

При таких данных признание К. в нанесении не менее 10 ударов головой Г.В. о землю виновным, как это предъявлено в обвинении, не соответствовало бы требованиям законности и обоснованности. (Согласно ч. 3 ст. 49 Конституции РФ все неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого).

Согласно обвинительному заключению, в соответствии с которым и осуществлялась защита К. от предъявленного обвинения, "об особой жестокости совершенного К. преступления свидетельствует то, что К. причинил часть повреждений Г.В. уже после наступления смерти потерпевшего" (л.д. 192). Других мотивов обоснования особой жестокости убийства в обвинительном заключении не приведено.

Однако, особая жестокость, по смыслу закона, связывается с убийством, то есть процессом лишения жизни, и не может относиться к действиям в отношении трупа. При таких данных исключение из обвинения признака особой жестокости убийства является правильным.

Кроме того, согласно акту судебно-медицинской экспертизы, повреждения шеи, повлекшие смерть Г.В., образовались не менее, чем от 2 режущих воздействий, что не свидетельствует о множественности смертельных повреждений. Другие телесные повреждения, образовавшиеся не менее, чем от 9 ударов колюще-режущего предмета, квалифицируются как причинившие легкий вред здоровью и не состоят в причинной связи со смертью. Все прижизненные резаные и колото-резаные ранения были причинены "в короткий промежуток времени".

Как видно из материалов дела, два эпизода нанесения К. ударов скальпелем Г.В., связано с тем, что он имел умысел на убийство Г.В., а тот после первого эпизода нанесения ударов скальпелем остался жив, отбежал на некоторое расстояние и К., доводя умысел до конца, вновь нанес ему удары скальпелем.

Сам К. пояснял, что у него "умысла на причинение особой боли Г.В. не было" (л.д. 138).

Ссылка в представлении, что суд в приговоре не привел показаний свидетеля О., не может являться основанием для отмены приговора. Как следует из приговора, суд привел в нем показания подсудимого К., свидетелей Г. и П.Е., после чего указал: "с показаниями подсудимого и указанных выше свидетелей по содержанию полностью совпадают показания свидетеля О." и дал их анализ в части причин возникновения конфликта. При даче свидетелем аналогичных показаний ранее указанных лиц закон не требует их повторения в приговоре.

Согласно ст. 314 УПК РСФСР в описательной части приговора суд должен указать обстоятельства, смягчающие или отягчающие ответственность. Суд также обязан мотивировать назначение наказания в виде лишения свободы, если санкция уголовного закона предусматривает и другие наказания, не связанные с лишением свободы; применение условного осуждения; назначение наказания ниже низшего предела, предусмотренного уголовным законом за данное преступление; переход к другому, более мягкому наказанию; назначение вида исправительной колонии с отступлением от общих правил; решение вопросов, связанных с отсрочкой исполнения приговора. По данному делу таких обстоятельств не имеется. Как указано в обвинительном заключении, обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание К., не имеется (л.д. 192), не установил их и суд. Неустановленные обстоятельства в приговоре указанию не подлежат. При таких данных назначение судом К. наказания не противоречит требованиям уголовно-процессуального закона.

Как видно из протокола, государственный обвинитель просил суд назначить К. наказание по п. п. "д", "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ в 17 лет лишения свободы, суд ему назначил по п. "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ наказание в 15 лет лишения свободы. В чем заключается в данном случае явная несправедливость наказания (ст. 347 УПК РСФСР), в представлении не указано. Тяжесть преступления учтена законом при установлении санкции (судом наказание К. назначено в пределах санкции ч. 2 ст. 105 УК РФ), совершение преступления в период условно-досрочного освобождения также учтено судом, в связи с чем К. назначено наказание по правилам ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров. То, что К. имел непогашенную судимость по приговору от 11 января 1994 г., суду было известно, однако согласно ч. 4 ст. 18 УК РФ судимости за преступления, совершенные лицом в возрасте до 18 лет, не учитываются при признании рецидива преступлений.

При таких данных оснований для отмены приговора в связи с чрезмерной мягкостью назначенного К. наказания не имеется.

Вместе с тем, судебная коллегия считает необходимым исключить из вводной части приговора указания об осуждениях К. 8 декабря 1992 г. по ч. 2 ст. 144 УК РСФСР к двум годам лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора на два года и 22 декабря 1993 г. по ст. 15 и ч. 3 ст. 89 УК РСФСР к трем годам лишения свободы, по совокупности приговоров - к трем годам шести месяцам лишения свободы, поскольку данные преступления К. совершил в несовершеннолетнем возрасте, они согласно ст. 7-1 УК РСФСР не относились к тяжким и в соответствии со ст. 95 УК РФ, имеющей обратную силу, по таким преступлениям срок погашения судимости несовершеннолетних составлял один год, а К. от наказания был освобожден условно-досрочно по постановлению судьи от 10 июня 1999 г. и новое преступление совершил по истечении одного года - 27 октября 2001 г. Таким образом, указанные судимости К. погашены, а согласно ч. 6 ст. 86 УК РФ погашение судимости аннулирует все правовые последствия с нею связанные, в связи с чем они не могли указываться в приговоре.

Ссылка в жалобе К. на недостаточную полноту установления его личности, что выразилось в том, что он уже был судим за совершение преступления при отягчающих обстоятельствах, необоснованна, поскольку суду были известны его судимости и они указаны во вводной части приговора. Данные о личности К. установлены полно.

Его же ссылка на то, что не проверено, состоял ли Г.В. на психиатрическом учете, не влияет на приговор в отношении него - К. и, кроме того, из материалов дела не видно оснований к такой проверке, а в судебном заседании никто из участников процесса не заявлял ходатайства о такой проверке.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Омского областного суда от 24 января 2002 года в отношении К. изменить.

Из вводной части приговора исключить указания об осуждениях К. по приговорам от 8 декабря 1992 г. по ч. 2 ст. 144 УК РСФСР к двум годам лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора на два года и 22 декабря 1993 г. по ст. 15 и ч. 3 ст. 89 УК РСФСР к трем годам лишения свободы, а по совокупности приговоров на основании ст. 41 УК РСФСР к трем годам шести месяцам лишения свободы.

В остальной части тот же приговор в отношении К. оставить без изменения, а кассационное представление государственного обвинителя Тебеньковой Е.М. и кассационную жалобу осужденного К. - оставить без удовлетворения.

 

Председательствующий

Е.П.КУДРЯВЦЕВА

 

Судьи

В.С.КОННОВ

Ю.В.САВИЧ