ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 17 марта 1992 года

 

(извлечение)

 

Определением Вологодского областного суда М. освобожден от уголовной ответственности за совершение в состоянии невменяемости общественно опасного деяния, подпадающего под признаки п. "в" ст. 102 УК, с помещением в психиатрическую больницу со строгим наблюдением.

Как указано в определении, М. совершил в состоянии невменяемости убийство работника милиции П. в связи с выполнением им своего служебного долга.

В частной жалобе потерпевшая П. просила определение отменить и дело направить на новое расследование, ссылаясь на то, что по делу необходимо провести повторную судебно-психиатрическую экспертизу, поскольку первоначальное заключение экспертов в силу противоречивости является необоснованным.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 17 марта 1992 г. определение отменила и дело направила на новое судебное рассмотрение по следующим основаниям.

Согласно ст. 261 УПК, по всем вопросам, которые разрешаются судом во время судебного разбирательства, суд выносит определения, в том числе о назначении экспертизы либо об отказе в ее проведении.

Между тем, как видно из материалов дела, потерпевшая П. в ходе судебного заседания заявила ходатайство о проведении в отношении М. повторной судебно-психиатрической экспертизы. Однако суд вопреки названному закону свое суждение по данному ходатайству путем вынесения определения не высказал. Это нарушение закона существенно, поскольку оно повлияло на всесторонность исследования обстоятельств дела.

Так, свидетели С., З. - соседи М. по дому, и его брат пояснили, что в поведении М. они никаких странностей не замечали.

По словам свидетелей Т., Т., в день совершения общественно опасного деяния М. не производил впечатления психически больного человека. Причем, как пояснил Т., после случившегося М. заявил, что за убийство П. он "заработал" срок.

Допрошенный в ходе следствия М. подробно рассказал об обстоятельствах совершения общественно опасного деяния. Кроме того, из дополнительно представленных материалов видно, что 16 августа 1991 г. в связи с поджогом личного имущества М. доставлялся в психиатрическую больницу, но был отпущен. При этом, как показал работник милиции Е., врач, принимавший М. в больнице, заявил: "Зачем вы нам привезли этого пьяницу?".

Приведенные данные дают основание сомневаться в выводах экспертов о совершении М. общественно опасного деяния в состоянии невменяемости, тем более что само заключение содержит противоречия. Так, из него следует, что 8 августа 1991 г. М. был выписан из психиатрической больницы, где находился в связи с алкогольным психозом, в нормальном состоянии и признан здоровым. Однако в дальнейшем, как указано в заключении, у него вновь развился алкогольный психоз. Вместе с тем в заключении отсутствуют сведения о том, когда М. впал в болезненное состояние и что послужило этому причиной. Более того, в момент совершения общественно опасного деяния М. был трезвым и при поступлении на экспертизу он имел ясное сознание, ориентировался правильно, на вопросы отвечал по существу, реакции были выражены и адекватны.

Таким образом, следует признать, что выводы экспертов противоречат как изложенным в нем данным, так и фактическим обстоятельствам дела. Суд же не критически отнесся к экспертному заключению, что повлекло за собой вынесение необоснованного определения.

При новом рассмотрении дела суду надлежит в строгом соответствии со ст. 20 УПК полно, всесторонне и объективно исследовать все имеющиеся доказательства.