ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

РЕШЕНИЕ

от 17 августа 1999 г. N ГКПИ99-460

 

Именем Российской Федерации

 

Верховный Суд Российской Федерации в составе:

 

    председательствующего                        Романенкова Н.С.,

    при секретаре                                              И.,

    с участием прокурора                           Масаловой Л.Ф.,

    и адвоката                                       Лысенко Д.А.,

 

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по заявлению Б. о признании недействительной (незаконной) телеграммы Центрального банка Российской Федерации от 19 августа 1998 года N 177-Т,

 

установил:

 

Б. обратился в Верховный Суд России с заявлением о признании недействительной (незаконной) телеграммы Банка России от 19 августа 1998 года N 177-Т.

Как указывает заявитель, данной телеграмме присущи все признаки нормативного акта, однако оспариваемый нормативный акт не соответствует требованиям закона, нарушает и ущемляет права и интересы граждан.

По мнению Б., Банк России, начиная с 17 августа 1998 года, сроком на 18 месяцев предписал всем кредитным учреждениям, включая коммерческие банки, прекратить все операции по выплатам в иностранной валюте по депозитным договорам банковского вклада в иностранной валюте гражданам-резидентам.

Телеграмма не соответствует требованиям ст. 35 Конституции Российской Федерации, гарантирующей неприкосновенность частной собственности.

Оспариваемая телеграмма непосредственно затрагивает права и интересы граждан и должна быть зарегистрирована в Минюсте России.

В силу п. 10 Указа Президента Российской Федерации от 23 мая 1996 года N 763 "О порядке опубликования и вступления в силу актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации и нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти" такие акты не влекут правовых последствий и не могут служить основанием для регулирования соответствующих правоотношений.

В судебном заседании Б. уточнил свои требования, пояснив, что оспариваемая телеграмма создала непреодолимые препятствия по досрочному расторжению договоров вклада и сделала невозможным возврат валютных сбережений.

Кроме того, она не соответствует Федеральному закону "О международных договорах" и Уставу МВФ.

Представитель Центрального банка Российской Федерации Ш. возражала против удовлетворения заявления Б., т.к. оспариваемый акт не является нормативным актом. Заявитель пропустил установленный законом трехмесячный срок для обращения в суд с жалобой на неправомерные действия (решения) государственного органа.

Действие телеграммы прекратилось по истечении установленного в ней срока.

Обжалуемая телеграмма издана Банком России в соответствии с Законом "О валютном регулировании и валютном контроле" и регулировала только ограничение на осуществление валютных операций, связанных с движением капитала, и не вводила ограничения по депозитным договорам банковского вклада в иностранной валюте.

Министерство юстиции Российской Федерации о дне слушания дела извещено, в суд своего представителя не направило. Из письменного отзыва Минюста России следует, что действие телеграммы распространяется только на юридических лиц-резидентов и не содержит правовых норм, непосредственно затрагивающих права, свободы и обязанности граждан, и она не подлежит государственной регистрации.

Выслушав объяснения заявителя Б., адвоката Лысенко Д.А., представителей Банка России Ш. и Л., исследовав материалы дела и заслушав заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Масаловой Л.Ф., полагавшей, что производство по делу подлежит прекращению, Верховный Суд Российской Федерации не находит оснований для удовлетворения заявления.

Как установлено в судебном заседании, Банк России 19 августа 1998 года за N 177-Т направил в свои территориальные учреждения телеграмму о введении ограничений на осуществление валютных операций резидентов, связанных с движением капитала.

Из содержания телеграммы следует, что она доводит до сведения территориальных учреждений Банка России решение совета директоров от 17 августа 1998 года (л.д. 8).

Содержание решения совета директоров Банка России от 17 августа 1998 года воспроизведено в пунктах 1 - 5 оспариваемой телеграммы (л.д. 46, 50).

Что касается п. 6 оспариваемой телеграммы, то он предписывает территориальным учреждениям Банка России подготовить и направить в Банк России списки резидентов, операции которых подпадают под действие введенных ограничений.

Как пояснил в суде представитель Банка России, под резидентами в данном случае понимаются юридические лица и этот пункт носит организационно-распорядительный характер.

В соответствии с п. 1.5 Положения Банка России от 15 сентября 1997 года N 519 "О порядке подготовки и вступления в силу нормативных актов Банка России" нормативные акты Центрального банка Российской Федерации издаются в форме указаний, положений и инструкций.

Из объяснений представителя Банка России в суде следует, что оспариваемая телеграмма таким актом не является, носит информационный характер и не затрагивает права и интересы граждан.

По сообщению Минюста России, телеграмма Центрального банка Российской Федерации от 19 августа 1998 года N 177-Т не содержит правовых норм, непосредственно затрагивающих права, свободы или обязанности граждан.

Поскольку в судебном заседании установлено, что оспариваемая заявителем телеграмма доводит до сведения территориальных учреждений Банка России решение совета директоров Банка России от 17 августа 1998 года, не содержит новых правовых норм, следовательно, она не подлежала регистрации в Министерстве юстиции Российской Федерации.

Ссылка заявителя на п. 10 Указа Президента Российской Федерации от 23 мая 1996 года N 763 "О порядке опубликования и вступления в силу актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации и нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти" при таких обстоятельствах также является неправомерной.

В соответствии со ст. 13 Гражданского кодекса Российской Федерации ненормативный акт государственного органа или органа местного самоуправления, а в случаях, предусмотренных законом, также нормативный акт, не соответствующие закону или иным правовым актам и нарушающие гражданские права и охраняемые законом интересы гражданина или юридического лица, могут быть признаны судом недействительными.

Телеграмма Банка России от 17 августа 1998 года N 177-Т не вводит запрета по выплате коммерческими банками денежных средств в иностранной валюте гражданам по депозитным договорам банковского вклада.

Из содержания п. 2 телеграммы следует, что ограничения на осуществление валютных операций распространяются на выплаты юридических лиц-резидентов (в т.ч. кредитных организаций). Кроме того, ограничения касаются только валютных операций по:

1) погашению основного долга по финансовым кредитам, полученным от нерезидентов на срок более 180 дней;

2) страховым платежам по кредитам, обеспеченным залогом ценных бумаг, включая сделки "РЕПО";

3) срочным валютным контрактам.

Из объяснений Б. в суде и представленных документов следует, что заявитель с коммерческим банком заключил договоры банковского вклада.

Приостановление исполнения обязательств по договорам банковского вклада, в т.ч. внесенным в иностранной валюте, оспариваемой телеграммой не предусмотрено.

С учетом изложенного суд считает необоснованными ссылки заявителя на ст. 1 Закона Российской Федерации "О валютном регулировании и валютном контроле", в которой даны определения основных понятий, используемых в Законе.

Отношения банка по привлечению денежных средств во вклады в иностранной валюте предполагают их правовое регулирование с соблюдением нормативных правовых актов, принятых как в сфере гражданского законодательства, так и валютного регулирования.

Доводы Б. о том, что телеграмма Банка России от 19 августа 1998 года N 177-Т создала непреодолимые препятствия по досрочному расторжению договора вклада, не являются основанием для признания данного акта недействительным. Заявитель в случае неисполнения банком условий договора банковского вклада не лишен возможности осуществлять защиту своих прав в судебном порядке. Из содержания договоров, заключенных Б. с "Инкомбанком", также следует возможность разрешения в суде любого спора, возникшего из договора или связанного с его исполнением.

Согласно заявлению Правительства Российской Федерации и Центрального банка Российской Федерации от 17 августа 1998 года объявление моратория сроком на 90 дней для резидентов Российской Федерации на осуществление валютных операций капитального характера осуществлено в соответствии с положениями Устава МВФ (л.д. 48).

С учетом этого являются несостоятельными доводы заявителя о несоответствии телеграммы положениям Устава МВФ и Федеральному закону "О международных договорах".

В соответствии со ст. 191 Гражданского процессуального кодекса РСФСР постановление суда первой инстанции, которым дело разрешается по существу, выносится в форме решения.

Заявитель обжалует телеграмму Банка России от 19 августа 1998 года N 177-Т, и суд разрешает данный спор с учетом заявленных Б. требований. Оснований для прекращения производства по делу не имеется.

Учитывая, что Банк России в пределах своих полномочий направил телеграмму от 19 августа 1998 года N 177-Т в территориальные учреждения Банка России, положения данного акта не противоречат действующему законодательству и не нарушают права и свободы гражданина, поэтому заявление Б. не подлежит удовлетворению.

Основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований суд считает также пропуск заявителем установленного законом трехмесячного срока для обращения в суд. Из письма "Инкомбанка" от 22 декабря 1998 года следует, что Б. было известно о существовании оспариваемой телеграммы, однако в суд он обратился лишь в мае 1999 года.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 191, 192, 197, 239.7 Гражданского процессуального кодекса РСФСР, Верховный Суд Российской Федерации

 

решил:

 

заявление Б. о признании недействительной (незаконной) телеграммы Центрального банка Российской Федерации от 19 августа 1998 года N 177-Т оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано или опротестовано в Кассационную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в течение десяти дней после вынесения судом решения в окончательной форме.