ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 27 марта 1995 года

 

(извлечение)

 

М. и ее дочь Ш. с сыном проживали в однокомнатной квартире. В апреле 1985 г. Ш. с ребенком была предоставлена двухкомнатная квартира в жилищно - строительном кооперативе "Калиновский", в которую она переехала с сыном.

В декабре 1985 г. М. и ее дочь произвели родственный обмен жилой площади, согласно которому Ш. с сыном прописалась в однокомнатной государственной квартире, а ее мать - в кооперативной.

В связи с обменом жилой площади М. была принята в члены ЖСК "Калиновский", а Ш. исключена из кооператива. В кооперативную квартиру М. не вселилась.

В декабре 1993 г. она обратилась в суд с иском о выселении Ш., указав, что дочь препятствует в пользовании кооперативной квартирой, освободить жилое помещение добровольно отказывается, не желая переселиться в однокомнатную квартиру, где прописана с ребенком.

Ш. предъявила встречные требования о признании произведенного обмена недействительным по мотивам его фиктивности, без намерения сторон вселяться в полученные по обмену жилые помещения.

Решением Орджоникидзевского районного народного суда г. Екатеринбурга в иске М. отказано, встречный иск Ш. удовлетворен.

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда решение оставила без изменения, резолютивную часть решения дополнила признанием недействительности регистрационного удостоверения, выданного БТИ г. Екатеринбурга М. о праве собственности на кооперативную квартиру.

Президиум Свердловского областного суда оставил без удовлетворения протест прокурора области об отмене судебных постановлений.

Заместитель Генерального прокурора РФ поставил в протесте вопрос об отмене всех судебных постановлений.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 27 марта 1995 г. протест оставила без удовлетворения, указав следующее.

При рассмотрении спора суд правильно признал произведенный обмен фиктивным, поскольку он был совершен без намерения сторон вселиться в другие жилые помещения.

Вывод суда в этой части подтвержден объяснениями сторон, показаниями допрошенных свидетелей о том, что, несмотря на оформленный обмен, стороны остались проживать в прежних жилых помещениях. Никаких действий по исполнению сделки не было совершено в течение восьми лет, что свидетельствует об отсутствии у сторон намерения, чтобы по сделке наступили юридические последствия. М. не представила суду доказательств договоренности между участниками сделки о том, что после оформления обмена Ш. временно останется проживать в двухкомнатной кооперативной квартире.

Обстоятельства, связанные с заключением договора обмена, судом исследованы полно, собранным доказательствам дана правильная оценка в порядке ст. 56 ГПК РСФСР.

При таких данных суд обоснованно признал, что обмен жилыми помещениями носил фиктивный характер, и в соответствии со ст. 73 ЖК РСФСР, ст. 48 ГК РСФСР признал его недействительным.

В силу ст. 4 ГК РСФСР (в ред. Закона РСФСР от 11 июня 1964 г.), действовавшей на день рассмотрения спора, гражданские права и обязанности возникают из сделок, предусмотренных законом, а также из сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему.

Права и обязанности М., связанные с членством в кооперативе, а затем и с собственностью на жилое помещение, возникли на основании сделки, которая судом признана недействительной как противоречащая требованиям закона.

По этим мотивам отношения собственности, основанные на недействительной сделке обмена жилыми помещениями, также являются недействительными с момента совершения сделки (ст. 59 ГК РСФСР). Таким образом, М. не приобрела права собственности на кооперативную квартиру. Вследствие чего кассационная инстанция правомерно дополнила решение суда указанием на аннулирование регистрационного удостоверения о праве собственности М. на квартиру в доме ЖСК.

Решение суда соответствует собранным доказательствам и требованиям закона.