ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 29 декабря 1993 года

 

(извлечение)

 

Московским городским судом Б. осужден по ч. 3 ст. 173 УК. Он признан виновным в получении взятки в особо крупном размере.

Б. - генеральный директор Экспериментального комплекса социальной помощи детям и подросткам, в ноябре 1991 года заключил договор аренды с МП "Кокон-М" на часть помещений комплекса для МП, но внес в договор ложные сведения, поставив дату подписания 21 августа 1991 г. в целях получения комплексом и лично им финансовых средств, используемых в виде заработной платы.

В течение 1991-1992 гг. он в корыстных целях, несмотря на ранее заключенный договор аренды, создал для данного МП условия, мешающие его производственной деятельности, и, пользуясь зависимостью руководителей МП от его действий, потребовал от них передать ему в виде взятки деньги и двухкомнатную квартиру.

За перерегистрацию договора аренды путем подписания нового договора Б. потребовал от представителя МП Б. передать ему в виде взятки один миллион рублей и 17 июня 1992 г. получил от него эту сумму.

До передачи взятки он в целях получения комплексом денежных средств, используемых в виде заработной платы, подписал новый договор аренды и внес в него заведомо ложные сведения о дате подписания - 2 марта 1992 г.

В кассационных жалобах осужденный и адвокат, ссылаясь на то, что Б. не имел личной заинтересованности, действовал на пользу работникам комплекса, просили приговор отменить и дело прекратить ввиду отсутствия состава преступления.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 29 декабря 1993 г. приговор оставила без изменения, указав следующее.

Как показал свидетель К., когда Б. запретил пускать работников предприятия "Кокон-М" в арендуемые помещения, а за согласие оставить это предприятие на территории комплекса и получить свое же оборудование стал требовать в качестве взятки крупную сумму денег, автомобиль и двухкомнатную квартиру, он в начале июня 1992 года пытался вести переговоры с Б. о перерегистрации договора аренды, а потом поручил это своему заместителю Б. Тот вернулся от Б. и сказал, что Б. увеличил свои требования до 20 млн. руб. Конкретно за первоначальное подписание договора аренды Б. требует 1 млн. руб., а затем будет называть сумму для передачи в качестве взятки. Он с Б. решил передать 1 млн. руб., но сообщить об этом сначала в правоохранительные органы.

Свидетели Г. и Ш. подтвердили эти показания. По словам свидетеля Б., он стал вести переговоры с Б. о перерегистрации договора аренды. Тот сразу заявил, что это будет стоить 20 млн. руб. и что за подписание нового договора сразу надо передать 1 млн. руб., а потом - и остальные денежные суммы. Обсудив с К. ситуацию, они решили деньги передать, но сообщили об этом в органы безопасности, где просили пресечь действия Б. по вымогательству взятки. С его согласия деньги были помечены, произведена запись беседы с Б. Б. назначил ему встречу для получения взятки на 17 июня 1992 г. в своем служебном кабинете. К назначенному времени, имея при себе в "дипломате" 1 млн. руб., он пришел к Б., который, увидев деньги, достал экземпляры договора на аренду и совместную деятельность, поставил печати, дату. После этого Б. стал пересчитывать деньги, предварительно заперев кабинет. Б. говорил, что ему нужно еще купить квартиру за 1,7 млн. руб.

Доводы Б. о том, что он полученные деньги хотел потратить на приобретение автобуса для комплекса, опровергаются как вышеприведенными доказательствами о получении им именно взятки, так как ни о чем ином, как о предоставлении ему в качестве взятки еще машины и квартиры, Б. не говорил, так и его показаниями на предварительном следствии о намерении израсходовать эти деньги не на производственные цели. Это же следует и из магнитофонной записи разговора Б. и Б.

Действия Б. правильно квалифицированы по ч. 3 ст. 173 УК.