ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 18 ноября 1993 года

 

(извлечение)

 

Воронежским областным судом П. и С. осуждены по ст. 17 и ст. 103 УК, а Ф. - по ст. 103 УК.

П. признана виновной в организации умышленного убийства Ф., Ф. - в исполнении этого преступления, а С. - в пособничестве убийству.

В кассационном протесте и. о. прокурора области поставил вопрос об отмене приговора в отношении П., Ф. и С., направлении дела на новое рассмотрение, ссылаясь на то, что суд необоснованно переквалифицировал действия осужденных со ст. 102 на ст. 103 УК. По мнению прокурора, способ и метод убийства Ф. свидетельствуют об особой жесткости совершенного убийства: разработанный осужденными план убийства потерпевшей заведомо был рассчитан на глумление и издевательство над жертвой; издевательства над потерпевшей до наступления ее смерти продолжались длительное время; по отношению к ней был проявлен и исключительный цинизм.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассмотрев 18 ноября 1993 г. дело по кассационному протесту прокурора области, по кассационным жалобам осужденных и потерпевшей - матери погибшей, дело направила на новое рассмотрение, указав следующее.

Как видно из материалов дела, органы предварительного следствия П., Ф. и С. предъявили обвинение в умышленном убийстве Ф. с особой жестокостью.

Переквалифицировав действия осужденных на ст. 103 УК, Воронежский областной суд указал в приговоре, что по делу отсутствуют доказательства, подтверждающие наличие у них умысла на убийство Ф. с особой жестокостью. При этом судом не были учтены обстоятельства, которые существенно могли повлиять на выводы суда.

Из предъявленного П., Ф. и С. обвинения следует, что особая жестокость совершенного ими убийства выразилась в способе и методе убийства Ф., в причинении ей особых страданий, мучений.

Как установлено судом и отражено в приговоре, после принятия плана убийства Ф. виновные вывезли потерпевшую в лес, где Ф. показал ей нож, а П. объявила, что она будет убита. После этого потерпевшая была связана принесенной для этой цели веревкой. При свете зажженных свечей П. ввела Ф. внутривенно реланиум, Ф. выкопал яму и, развязав Ф., подвел ее к яме. Ф. просила не убивать ее, обещала не заявлять на них в милицию, но П. объявила, что ее нельзя оставлять в живых. Ф. подвел Ф. к яме и нанес ей удар ножом в левую половину груди, целясь в сердце. После проникающего ранения груди Ф. пыталась убежать, но Ф. догнал ее, опять подвел к яме. Потерпевшая вновь стала просить не убивать ее, вызвать машину скорой помощи, но П. требовала добить Ф., однако Ф. отказался. Тогда П. вручила лопату С., так как последняя отказалась брать нож, и С. несколько раз ею ударила Ф. по голове, а затем лопату передала П. Последняя потребовала, чтобы Ф. легла в яму. Когда потерпевшая это сделала, П. приказала, чтобы Ф. перевернулась лицом вниз, и нанесла ей несколько ударов острием металлической лопаты по голове и шее.

Убедившись, что Ф. мертва, П. сообщила об этом С. и Ф., и последний закопал потерпевшую.

Изложив в приговоре приведенные обстоятельства убийства потерпевшей, суд не указал причину, по которой он не признал, что потерпевшей причинялись особые страдания, и почему приведенные судом обстоятельства не свидетельствуют об умысле на убийство с особой жестокостью.

Как показала на предварительном следствии и в суде П., перед совершением убийства Ф. она говорила, что "выпустит из нее кровь по капле".

По словам осужденных, после нанесения потерпевшей ножевого ранения у нее была истерика, связанная со страхом; она сидела на корточках, обнаженная до пояса, вырытая яма находилась в полутора метрах, потерпевшая просила о помощи.

Судом не дано оценки этим обстоятельствам при обсуждении вопроса о наличии у виновных умысла на убийство потерпевшей с особой жестокостью.

При новом рассмотрении суду необходимо дать всестороннюю оценку приведенным обстоятельствам, правильно решить вопрос о квалификации действий осужденных.