ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 24 июля 2002 г. N 25-О02-6

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Ермилова В.М.,

судей Ботина А.Г. и Валюшкина В.А.

рассмотрела в судебном заседании от 24 июля 2002 года кассационные жалобы осужденных К., Л., Е. и адвоката Корабельщиковой О.Н. на приговор Астраханского областного суда от 9 октября 2001 года, которым

К., <...>, несудимый -

осужден по ст. ст. 33 ч. 4, 105 ч. 2 п. "з" УК РФ к 11 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима;

Л., <...>, судимый 17 марта 1999 года по ст. 207 УК РСФСР и ст. 222 ч. 1 УК РФ к 2 годам лишения свободы -

осужден по ст. 222 ч. 2 УК РФ к 3 годам лишения свободы, по ст. 105 ч. 2 п. "з" УК РФ к 14 годам лишения свободы, по совокупности преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ к 14 годам 6 месяцам лишения свободы и на основании ст. 69 ч. 5 УК РФ с частичным присоединением наказания по приговору от 17 марта 1999 года окончательно назначено 15 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Л. по ст. ст. 33 ч. 4 и ч. 5, ст. 105 УК РФ оправдан за отсутствием в его действиях состава преступления;

Е., <...>, судимый: 29 апреля 1999 года по ст. 145 ч. 1 УК РСФСР к 1 году лишения свободы; 6 апреля 2001 года по ст. ст. 231 ч. 1, 111 ч. 1 УК РФ к 4 годам 6 месяцам лишения свободы -

осужден по ст. 222 ч. 1 УК РФ к 2 годам лишения свободы, по ст. ст. 33 ч. 5, 105 ч. 2 п. "з" УК РФ к 8 годам лишения свободы, по совокупности преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ к 8 годам 6 месяцам лишения свободы и на основании ст. 69 ч. 5 УК РФ с частичным присоединением наказания по приговорам от 29 апреля 1999 года и 6 апреля 2001 года окончательно назначено 10 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Е. по ст. ст. 30 ч. 3, 105 ч. 2 п. п. "ж", "з" УК РФ оправдан за недоказанностью участия в совершении преступления.

Заслушав доклад судьи Ермилова В.М., объяснение осужденного Л., просившего рассмотреть дело без участия адвоката и поддержавшего свою кассационную жалобу, объяснение потерпевшего Г.В., просившего оставить приговор без изменения, выступление прокурора Сафонова Г.П., полагавшего оставить приговор без изменения, судебная коллегия

 

установила:

 

согласно приговору признаны виновными: К. в подстрекательстве к убийству по найму; Л. в незаконном приобретении, ношении и передаче огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенных неоднократно, и в убийстве по найму; Е. в незаконном приобретении, ношении и перевозке огнестрельного оружия и боеприпасов, и в пособничестве убийству по найму.

Преступления совершены в 1997 году при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании осужденные К., Л. и Е. вину не признали.

В кассационных жалобах (основных и дополнительных):

осужденный Л. считает, что приговор является необоснованным, вынесенным на предположительных доказательствах. Полагает, что органами следствия не выполнены требования ст. 20 УПК РСФСР о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела, ссылается на нарушение его права на защиту. Утверждает, что пистолет он не приобретал и что убийство Г. совершил не он, а Е., что на предварительном следствии он себя оговорил. С учетом изложенных им в жалобе фактов и обстоятельств, просит приговор в отношении него отменить и дело направить на дополнительное расследование;

осужденный К. считает, что он незаконно и необоснованно осужден за преступление, которое не совершал. Полагает, что предварительное и судебное следствие проведены недостаточно полно и односторонне. Ссылается на видеозапись допроса С. и отказ суда в удовлетворении ходатайства его защитника о повторном вызове и дополнительном допросе свидетелей С., Ж. и М. расценивает как нарушение его права на защиту. Непредоставление подсудимым слова в судебных прениях считает нарушением судом требований ст. ст. 295, 296 УПК РСФСР. Утверждает, что суд не установил его вины ни в организации, ни в заказе убийства Г., что его осуждение основано на предположительных доказательствах. Указывает, что сообщение Л. о том, что он, К., был намерен заплатить за убийство Г., является явным вымыслом. У него не было каких-либо причин заказывать убийство Г. Просит приговор в отношении него отменить и дело производством прекратить;

осужденный Е. не согласен с приговором и утверждает, что он не виновен, что Л. его оговаривает. Ссылается на просьбу Л.. о встрече с человеком, внешность которого он описал, и передать ему, что все нормально. Считает, что это новое обстоятельство существенно повлияет на исход дела. Указывает, что никто, кроме Л., не говорил о нахождении у него огнестрельного оружия, и что Л. его оговорил. Указывает, что после освобождения Л. из-под стражи ряд свидетелей изменили свои показания. Считает, что это воздействие Л. на свидетелей. Все это, по его мнению, является основанием для пересмотра дела. Доводы о его невиновности приведены защитником в судебных прениях. Просит приговор в отношении него отменить;

адвокат Корабельщикова в защиту осужденного К. считает, что приговор недостаточно обоснован, постановлен на предположительных доказательствах, так как К. не являлся подстрекателем к убийству Г. Утверждает, что у К. для этого не было причин. Полагает, что свидетель С., видеокассета допроса которого демонстрировалась участникам судебного процесса, был близок к тому, чтобы рассказать правду о роли Е. в устранении Г. Утверждает, что версия об убийстве Г. Е. не проверена. Если признать, что в Г. стрелял не Л., Е., то К., абсолютно не знавший его, не мог являться подстрекателем к убийству Г. С учетом изложенных в жалобе фактов и обстоятельств, которые просит расценить в пользу осужденного К., просит приговор в отношении К. отменить, дело производством прекратить.

В возражении на кассационные жалобы осужденных государственный обвинитель считает, что приговор в отношении них является законным и обоснованным, просит оставить жалобы без удовлетворения.

Проверив материалы дела, и обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия находит жалобы не подлежащими удовлетворению по следующим основаниям.

Из показаний осужденного К. на предварительном следствии усматривается, что летом 1996 года финансовое положение банка "Понизовье", в котором он являлся председателем правления, было критическим по вине Астраханского ОРПС в лице председателя правления Г. В связи с этим, между ним и Л. были разговоры об убийстве Г. за 50% от суммы, которую банк "Понизовье" сможет получить от АОРПС при смене там руководства.

Суд признал эти показания К. достоверными, поскольку они согласуются с показаниями Л. на предварительном следствии и частично с показаниями в судебном заседании, а также подтверждаются другими доказательствами, исследованными судом.

В частности, договором поручительства N 85 от 6 сентября 1995 года, заключенным между председателем правления Астраханского ОРПС Г. и председателем правления КБ "Понизовье" К. об обязанности банка предоставить заемщику ООО "ОМ" кредит в размере 420 миллионов рублей под поручительство АОРПС, который несет ответственность перед кредитором за неисполнение или ненадлежащее исполнение заемщиком своих обязательств по кредитному договору; кредитный договор N 85 от 6 сентября 1995 года, согласно которому под гарантию ОРПС заемщику - ООО "ОМ" банк "Понизовье" в лице председателя К. выдан кредит в сумме 420 миллионов рублей на 3 месяца под 165% годовых, кредитным договором N 53 от 6 сентября 1995 года между Республиканским социальным коммерческим банком и КБ "Понизовье" о выдаче кредита банку "Понизовье" в размере 500 миллионов рублей на 33 дня под 140% годовых, письмами председателя правления АОРПС Г. на имя К. от 14 и 28 декабря 1995 года об отказе в оплате по платежным требованиям банка "Понизовье"; решение арбитражного суда от 31 января 1996 года о взыскании с АОРПС в пользу банка "Понизовье" 661 173 528 рублей и другими документами, перечисленными в приговоре, которыми подтверждается, что банк "Понизовье" из-за невозврата кредита и процентов за пользование им фирмой "ОМ", а затем поручителем этой фирмы - Астраханским ОРПС, возглавляемым Г., оказался в тяжелом финансовом положении.

Данное обстоятельство подтверждается также показаниями свидетелей С.А., Т. и других, полно изложенными в приговоре.

Потерпевшая Г.А. показала, что самое большое беспокойство у мужа вызывало взаимоотношение с банком "Понизовье". Несмотря на то, что АОРПС выплатило 1 миллиард 200 миллионов рублей, банк продолжал "накручивать" сумму.

Свидетель Н. показал, что с 1996 года работал заместителем председателя правления ОРПС, но не сработался с Г. и примерно в июле 1997 года уволился. С К. он познакомился, когда тот приходил к Г. по поводу возврата долга. Примерно в конце августа - начале сентября 1997 года, когда он работал директором коммерческого центра, к нему пришел Л. и спросил, реально ли "вытащить" деньги из АОРПС, на что он ему ответил, что вряд ли. Еще Л. поинтересовался, кто будет руководителем ОРПС, если Г. не будет. Он ответил, что возможно Ч.

Свидетель Ч. показал, что в 1996 году он являлся заместителем Г. по торговле и общественному питанию. Во время отсутствия Г. исполнял обязанности председателя АОРПС. В начале октября 1997 года он встретился на ярмарке с Н. и тот ему сказал, что он якобы будет преемником Г.

Таким образом, изложенные доказательства опровергают доводы кассационных жалоб в защиту осужденного К. о том, что у него не было мотива для убийства Г.

Осужденный Л. на предварительном следствии подробно показал, что именно по предложению К. за вознаграждение он согласился совершить убийство Г. У незнакомого лица приобрел пистолет с глушителем, обойму и упаковку патронов. В конце сентября 1997 года он временно поселился в доме <...>. Когда он сказал К., что готов к убийству, К. показал ему дачу Г. и дом, где жил Г. При подготовке к убийству он познакомился с Е., проживающим по соседству у С. Используя то, что Е. искал работу, он направил его в ОРПС для того, чтобы узнать, когда Г. приезжает на работу, так как хотел его убить в фойе здания. С этой целью прорезал отверстие в кармане куртки с правой стороны для удобства применения оружия. Утром 16 октября 1997 года он находился возле дачи Г., наблюдал за временем его отъезда на работу. Вечером он стоял в нескольких шагах от Е., который постучал в ворота дачи, но ему никто не открыл. 17 октября 1997 года примерно в 18 часов 30 минут он взял пистолет с глушителем и положил его за пояс брюк. Пиджак взял у С., чтобы его не опознали после убийства возможные очевидцы, и поехал к даче Г. Там подошел к проему в заборе и увидел во дворе Г. Он стал прицеливаться ему в голову. Он окликнул Г. - "Василий Иванович!", Г. обернулся, и в это же время его окликнула женщина, которая шла из-за дома. Он выстрелил в Г., после чего сразу побежал к речке, по пути бросил пиджак, а пистолет с обоймой и патронами выбросил в реку. В этот же вечер с Г.Я., И. и Е. уехал в Буденновск Ставропольского края.

Эти показания Л. суд обоснованно признал достоверными, поскольку они полностью подтверждаются совокупностью доказательств по делу.

Из протокола следственного эксперимента усматривается, что на месте происшествия Л. подробно рассказал об обстоятельствах совершенного преступления, показал путь своего движения к даче Г., место с которого произвел выстрел и где находился Г., когда он в него стрелял, а также место, куда выбросил пиджак и пистолет с патронами.

На очной ставке с К. Л. подтвердил, что совершить убийство Г. за вознаграждение ему предложил К., который показал дачу Г. и дом, в котором Г. жил.

Свидетель Ч.А. показала, что 17 октября 1997 года около 19 часов она зашла во двор дачи Г., где увидела Г. Она позвала его, он повернулся к ней и в это время с улицы его тоже позвали по имени-отчеству и прозвучал щелчок, после которого Г. упал.

По заключению судебно-медицинского эксперта смерть Г. наступила от огнестрельного пулевого проникающего ранения головы с повреждением мозга.

Из протокола осмотра места происшествия усматривается, что возле забора дачи Г. обнаружена металлическая гильза.

Из протокола осмотра реки Царев в пос. Семиковка в 5-ти метрах от берега обнаружен пистолет с глушителем без марки и номера.

По заключению судебно-баллистической экспертизы указанный пистолет является боевым нарезным короткоствольным оружием калибра 5,45 мм, изготовлен самодельным способом. Пуля, изъятая из трупа Г. и гильза обнаруженная при осмотре места происшествия, стреляны из пистолета, обнаруженного в реке Царев.

Из протокола осмотра места происшествия от 18 октября 1997 года видно, что на ул. Береговой при выходе на берег реки Царев у кирпичной насосной станции обнаружен пиджак серого цвета. В кармане пиджака находилась трудовая книжка на имя В.

Свидетель С. показал, что трудовая книжка В., одолжившего у него 1 300 000 рублей, была оставлена ему в качестве залога. В начале октября 1997 года к нему приехал его родственник Е., который носил его одежду, в том числе серый пиджак. При задержании он обнаружил пропажу документа В. и пиджака. Е. особенно дружил с Л. Позже Е. рассказывал ему о готовящемся убийстве Г., о том, что ему за это обещали 50 миллионов рублей и машину "Мерседес", но он Е. не поверил.

Указанные показания Л. подтверждаются также следственным экспериментом, заключением ситуационной экспертизы показаниями свидетеля Г.Я. и другими доказательствами.

Осужденный Е. на предварительном следствии показал, что в начале октября 1997 года он узнал от Л., что тот получил заказ на убийство Г., за что ему заплатят много денег, и он, Е., тоже не будет знать нужды. Через несколько дней Л. показал ему пистолет с глушителем. По поручению Л. он стал следить за всеми передвижениями Г. и рассказывал о них Л., который предложил совершить убийство Г. в служебном кабинете. 14 октября 1997 года Л. передал ему пистолет с глушителем и патронами и на машине Г.Я. они подъехали к зданию ОРПС, где его высадили, а сами уехали в с. Солянка. Он зашел в здание, заранее зная, что убийство совершать не будет, постоял немного за дверью, а потом уехал в с. Солянка, где сообщил Л.А., что у него ничего не получилось, так как Г. не было на работе. 15 и 16 октября по просьбе Л. он опять ходил в ОРПС, чтобы посмотреть обстановку внутри здания. Утром 17 октября 1997 года он с Л. приехали к даче Г. и Л. попросил узнать в какое время Г. отъезжает от дачи. Подойдя к даче, он увидел, как отъезжает автомашина "Волга", в которой находился Г., о чем сообщил Л. Вечером этого же дня Л. сказал, что едет убивать Г. и он, на автомашине Г.Я., поехал с ним. Остановились на конечной троллейбусной остановке, где Л. вышел из машины, взял с собой пиджак, принадлежащий С., и ушел. Возвратился Л. без пиджака, сказал, что уладил все дела, и можно уезжать. В тот же вечер с И., Г.Я. и Л. он уехал в Буденновск, зная, что Г. убит.

Осужденный Л. на предварительном следствии признал, что использовал Е. для подготовки к убийству Г., посылал его в АОРПС, на дачу Г., чтобы выяснить время появления Г. на работе и на даче.

Изложенные доказательства опровергают доводы кассационных жалоб в защиту осужденного Л. о том, что убийство Г. совершено Е.

Показания Л. и Е. о том, что Е. ходил по месту работы Г. и его дачи подтверждается показаниями свидетелей Я., П., П.У., Р., Ш. и другими доказательствами.

Все доводы в защиту осужденных о том, что их вина в совершенных преступлениях не доказана, изложенные в кассационных жалобах, тщательно исследованы в судебном заседании и убедительно опровергнуты в приговоре. Оценка всем доказательствам по делу, в том числе и тем, которые, по мнению осужденных, свидетельствуют о их невиновности, дана судом в соответствии с требованиями ст. 71 УПК РСФСР и сомнений не вызывает. В приговоре дан анализ доказательствам и мотивированно указано, почему одни доказательства признаны достоверными, а другие нет. В частности, почему признаны достоверными вышеизложенные показания осужденных на предварительном следствии, от которых они потом отказались.

Суд правильно квалифицировал преступные действия К. по ст. ст. 33 ч. 4, 105 ч. 2 п. "з" УК РФ, Л. - по ст. ст. 222 ч. 2, 105 ч. 2 п. "з" УК РФ, Е. - по ст. ст. 222 ч. 1, 33 ч. 5, 105 ч. 2 п. "з" УК РФ по указанным в приговоре квалифицирующим признакам.

Неосновательными являются и ссылки в кассационных жалобах на якобы допущенные органами следствия и судом нарушения уголовно-процессуального закона, в частности на нарушения требований ст. 20 УПК РСФСР о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела, об обвинительном уклоне следствия, которые не соответствуют материалам дела.

Из материалов дела видно, что нарушений требований ст. 20 УПК РСФСР ни органами следствия, ни судом не допущено, как и недозволенных методов следствия и нарушений прав осужденных на защиту, что установлено и в судебном заседании, и отражено в приговоре.

Каких-либо оснований полагать, что предварительное или судебное следствие были односторонними, с обвинительным уклоном, как это утверждается в жалобах, не имеется.

Обоснованное оставление судом без удовлетворения ходатайства защитника К. о дополнительном допросе свидетеля С. и других, заявленное в судебном заседании, не может рассматриваться, как нарушение права К. на защиту.

Неосновательным является и утверждение осужденного К. в кассационной жалобе о нарушении судом требований ст. ст. 295, 296 УПК РСФСР.

Из протокола судебного заседания видно, что в судебных прениях участвовал его защитник. В этом случае участие подсудимого в судебных прениях законом не предусмотрено.

Ни органами следствия, ни судом не допущено нарушений уголовно-процессуального закона, которые повлияли или могли повлиять на постановление законного и обоснованного приговора.

Наказание осужденным назначено с учетом требований ст. 60 УК РФ и соответствует характеру и степени общественной опасности совершенных преступлений, личности виновных и обстоятельствам дела.

Находя приговор законным и обоснованным, руководствуясь ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Астраханского областного суда от 9 октября 2001 года в отношении К., Л. и Е. оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.