ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 13 июня 2002 г. N 49-о02-53

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Ботина А.Г.,

судей Борисова В.П., Ламинцевой С.А.

рассмотрела 13 июня 2002 года уголовное дело по частному протесту заместителя прокурора Республики Башкортостан на определение Верховного Суда Республики Башкортостан от 4 апреля 2002 года, по которому дело по обвинению Н. по ст. ст. 105 ч. 2 п. п. "к", "н" и 119 УК РФ направлено на дополнительное расследование.

Заслушав доклад судьи Борисова В.П., заключение прокурора Башмакова А.М., полагавшего определение оставить без изменения, Судебная коллегия

 

установила:

 

органами предварительного следствия Н. предъявлено обвинение в умышленном убийстве И., Г. и в угрозе убийством А. при отягчающих обстоятельствах.

Суд первой инстанции в ходе судебного следствия, проверив материалы дела, выслушав ходатайство адвоката Аминовой Г.Г., просившей направить дело на дополнительное расследование, пришел к выводу о необходимости направления дела на дополнительное расследование ввиду неполноты предварительного следствия и существенного нарушения уголовно-процессуального закона.

В частном протесте заместитель прокурора Республики Башкортостан Сугачков В.В., считая доводы суда о направлении дела для производства дополнительного расследования необоснованными, поставил вопрос об отмене определения суда и направлении дела на новое судебное рассмотрение, указывая, что вина Н. доказана его собственными показаниями, показаниями свидетелей и другими материалами дела, что нарушений уголовно-процессуального закона на предварительном следствии допущено не было.

В письменных возражениях адвокат Асянов Р.Р. считает доводы протеста необоснованными и просит протест отклонить.

Проверив материалы дела и обсудив приведенные в частном протесте доводы, Судебная коллегия находит определение обоснованным, а доводы протеста - неосновательными.

Согласно требованиям ст. 20 УПК РСФСР, следователь и лицо, производящее дознание, обязаны принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, выявить как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его ответственность обстоятельства. В соответствии со ст. 68 УПК РСФСР при производстве предварительного следствия подлежат обязательному доказыванию мотивы преступления.

Данные требования закона органами следствия выполнены не были, не выяснены и не проверены все обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу, не установлен мотив преступления.

В частности, из обвинительного заключения следует, что мотивом убийства И. явилось внезапно возникшее личное неприязненное отношение Н. из-за того, что И., во время совершения полового акта с Г., "стал выгонять из комнаты А., направленного к И. Н., чтобы договориться с ним о поочередном вступлении в половую связь с Г.".

Вместе с тем, как указал суд в определении, из такой формулировки предъявленного обвинения невозможно установить мотив убийства. Кроме того, как установлено судом из показаний свидетелей Л., Б. и С., никаких ссор между Н. и И. не было, все они употребляли спиртные напитки, на ночь в квартире остались А., Н., И. и Г., которые, раздевшись, танцевали. Из показаний Н. видно, что после танцев он лег спать, так как опьянел, а до этого по просьбе И. сбросил с кровати матрац, поскольку И. хотел совершить половой акт с Г.

Доводы протеста о том, что данные показания подсудимого опровергаются его собственными показаниями на предварительном следствии, являются несостоятельными, поскольку Н. отказался от них, заявив, что показания давал в результате применения к нему недозволенных методов следствия в период отбывания им ареста по сфабрикованному административному делу. Однако органы следствия, данные факты надлежащим образом не проверили.

Вместе с тем, как установил суд, в период с 12 до 26 октября 2001 года Н. действительно отбывал административное взыскание в виде ареста, и находился в изоляторе временного содержания Бирского ГРОВД, откуда неоднократно выводился на "беседу" в ночное время работниками уголовного розыска. Законность привлечения Н. к административной ответственности органами следствия не проверялась, хотя именно в этот период он давал показания, в которых признавал свою вину.

Более того, показания Н. о том, что он нанес удары топором И. в то время, когда последний совершал с Г. в комнате на полу половой акт, опровергаются протоколом осмотра места происшествия, из которого следует, что И. обнаружен на полу ближе к дверному проему из комнаты в прихожую. Не согласуются его показания и с местом обнаружения потерпевшей Г.

Как видно из материалов дела судом первой инстанции поставлено под сомнение заключение медико-криминалистической экспертизы N 796, согласно которой топор, выданный Н., является орудием преступления, и была назначена повторная судебно-медицинская экспертиза N 73 от 22 марта 2002 года, которая пришла к выводу, что раны потерпевшим причинены не тем топором, который был выдан подсудимым, как орудие преступления.

Доводы протеста о том, что на данную экспертизу были направлены неопечатанные доказательства, и поэтому на нее ссылаться нельзя, являются необоснованными, поскольку, как видно из указанного заключения (т. 3 л.д. 30 - 37), ее основные выводы строились на ранее произведенных экспертизах трупов И. и Г., а не на доказательствах указанных в протесте.

При таких обстоятельствах вывод суда о неполноте предварительного следствия и нарушении органами следствия уголовно-процессуального законодательства при расследовании дела, является обоснованным.

Исходя из изложенного и руководствуясь ст. 339 УПК РСФСР, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации

 

определила:

 

определение Верховного Суда Республики Башкортостан от 4 апреля 2002 года в отношении Н. оставить без изменения, а частный протест - без удовлетворения.