ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 3 июня 2002 г. N 78-о02-29

 

Председательствующий: Телятникова И.Н.

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в составе

председательствующего - Каримова М.А.

судей - Сергеева А.А. и Грицких И.И.

рассмотрела в судебном заседании от 3 июня 2002 г. дело по кассационным протесту государственного обвинителя по делу Бундина А.В., осужденных Ш., К., А., адвокатов Перлова Д.Г., Невзоровой Е.Н., Емова И.Н. на приговор Санкт-Петербургского городского суда от 16 июля 2001 года, которым

Ш., <...>, русский, с незаконченным высшим образованием, разведенный, несудимый, -

осужден к лишению свободы: по ст. ст. 30 ч. 3 и 105 ч. 2 п. п. "ж", "з" УК РФ на девять лет шесть месяцев, по ст. 162 ч. 2 п. "а" УК РФ на семь лет шесть месяцев с конфискацией имущества.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений наказание Ш. назначено десять лет шесть месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

К., <...>, русский, с неполным средним образованием, разведенный, несудимый, -

осужден к лишению свободы: по ст. ст. 30 ч. 3 и 105 ч. 2 п. п. "ж", "з" УК РФ на девять лет, по ст. 162 ч. 2 п. "а" УК РФ на семь лет с конфискацией имущества.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений наказание К. назначено десять лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

А., <...>, русский, со средним образованием, холостой, судимый:

12 сентября 1988 года по ст. ст. 115 ч. 3, 15 и 117 ч. 2, 117 ч. 3, 144 ч. 2, 15 и 212.1 ч. 2 УК РСФСР к пяти годам шести месяцам лишения свободы, 31 марта 1992 года освобожденный условно-досрочно на один год 7 месяцев;

26 июля 1994 года по ст. 206 ч. 2 УК РСФСР к одному году шести месяцам лишения свободы, а с применением ст. 41 УК РСФСР к трем годам лишения свободы, освобожденный 18 июня 1997 года по отбытии наказания, -

осужден по ст. 162 ч. 2 п. п. "а", "б" УК РФ к восьми годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

Этим же приговором

Г., <...>, несудимый, -

осужден по ст. 162 ч. 2 п. "а" УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к четырем годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

Постановлено взыскать с Ш., К., Г. и А. в пользу Е. 8671 рубль солидарно и в счет компенсации морального вреда с Ш. и К. по 30000 рублей с каждого, с Г. и А. по 15000 рублей с каждого.

Приговор в отношении Г. не обжалован и не опротестован, рассматривается в порядке ст. 332 УПК РСФСР.

Заслушав доклад судьи Грицких И.И., объяснения осужденного Ш. и адвоката Перлова Д.Г. в его защиту, поддержавших жалобы, заключение прокурора Шинелевой Т.Н., поддержавшую протест частично, полагавшую необходимым исключить ссылки суда на отрицательные данные на осужденных из следственного изолятора, на то, что суд учитывает требования ст. 68 ч. 2 УК РФ при назначении А. наказания и назначает ему реальное лишение свободы не менее 3/4 максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного ст. 162 ч. 2 п. п. "а", "б" УК РФ, а в остальном приговор в отношении осужденных оставить без изменения, судебная коллегия

 

установила:

 

признаны виновными и осуждены - Ш., К., А. в разбойном нападении на Е. группой лиц по предварительному сговору, а А., кроме того, неоднократно; Ш. и К. за покушение на убийство Е. группой лиц по предварительному сговору, сопряженное с разбоем, совершенные 26 октября 1997 года при указанных в приговоре обстоятельствах в г. Санкт-Петербурге.

В кассационном протесте ставится вопрос об отмене приговора в части назначенного А. наказания, о направлении дела в тот же суд для рассмотрения по существу.

В обоснование доводов в протесте указано, что в описательной части приговора суд обоснованно установил в действиях А. особо опасный рецидив, а назначил ему наказание в виде 8 лет лишения свободы, тогда как в соответствии с требованиями ч. 2 ст. 68 УК РФ наказание А. не должно было быть ниже 9 лет. Отбытие наказания А. должно быть назначено в исправительной колонии особого режима.

В остальном, как излагает автор протеста, приговор "нареканий не вызывает".

В дополнительном протесте ставится вопрос об изменении приговора, применить в отношении наказания А. требования ст. 64 УК РФ, исключить указания на судимость А. от 2 августа 1988 года, о совершении им преступления неоднократно, исключить фразу "и ранее судимый, в том числе и по ст. 144 ч. 2 УК РСФСР", слова "неоднократно, поскольку он ранее был судим, в том числе и по ст. 144 ч. 2 УК РСФСР и судимость у него не погашена в установленном законом порядке" и "при назначении наказания подсудимому А. суд учитывает требования ст. 68 ч. 2 УК РФ и назначает подсудимому А. реальное лишение свободы не менее 3/4 максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного ст. 162 ч. 2 п. п. "а", "б" УК РФ".

Прокурор считает необходимым "в части режима, назначенного А., приговор отменить и направить уголовное дело в тот же суд на новое рассмотрение".

Прокурор полагает, что суд не учел наличие тяжелых заболеваний у родителей А., находившихся на его иждивении, его менее активную роль в совершении преступления, находит эти обстоятельства исключительными, позволяющими назначить А. наказание ниже низшего предела санкции ст. 162 ч. 2 УК РФ.

Утверждает, что в соответствии с требованиями ст. 58 ч. 1 п. "г" УК РФ отбытие наказания А. должно быть назначено в "И/К особого режима". Судимость у А. от 2 августа 1988 года погашена.

В кассационной жалобе осужденный Ш. указывает, что приговор является незаконным и необоснованным. Дает анализ показаниям потерпевшего, находит их противоречивыми и "лживыми".

При хорошей зрительной памяти, о чем указывал потерпевший, последний сразу мог его опознать после случившегося, однако им этого не было сделано. В суде Е. заявил, что на очной ставке он не узнал его (Ш.), так как у него (Ш.) тогда не было очков, однако этот факт не проверен.

С точки зрения Ш., потерпевший Е. его оговорил.

Г. и К. поясняли, что в автомашину садился и отъезжал на ней он (Ш.). Потерпевший мог только предполагать, кто это делал. Не могли это видеть и свидетели К.Т. и К.А. Из показаний Е. и К.Т. и К.А. следует, как считает Ш., что когда машина отъезжала, потерпевшего начинали топить. Он (Ш.) тоже давал показания о том, что когда поехал на автомашине, ничего не мог видеть и слышать. При нем потерпевшего никто не топил.

В жалобе Ш. излагает, что, когда он подошел к месту преступления, потерпевшего уже били. Сразу направился к автомашине Е., несколько раз нажал на звуковой сигнал, чтобы прекратить избиение потерпевшего. Поняв, что это не подействовало, завел машину и отъехал. Машина забуксовала. В это время все убегали. Он тоже побежал. По мнению Ш., Г. верить нельзя. Показания Г., которые тот дал в своем "чистосердечном признании", корректировались в суде.

В то время у него была на голове кепка с козырьком, а не вязаная шапочка. Никто из участников нападения не говорил, что револьвер потерпевшего и пропуск на имя последнего брал он (Ш.). Говорили, что эти вещи ему были переданы (кто и когда, в связи с чем это сделал, не отражает). Он (Ш.) был уверен, что эти вещи принадлежат Г. Обрывки скотча, которым связывали потерпевшего, не найдены. Кроме участников ссоры, как указывает Ш., очевидцев происшедшего не было.

С точки зрения Ш., дело рассмотрено необъективно, без всестороннего исследования дела, ибо его ходатайства о вызове свидетелей, выезде судом на место преступления, о привлечении потерпевшего за ложь, о направлении дела на дополнительное расследование оставлены без удовлетворения.

Утверждает, что потерпевшего из автомашины он не вытаскивал, не бил и не пытался его топить, преступлений не совершал.

Просит приговор отменить, дело направить на новое предварительное расследование, изменить ему меру пресечения на не связанную с лишением свободы.

В кассационной жалобе адвокаты Перлов Д.Г. и Невзорова Е.Н., выступающие в защиту осужденного Ш., указывают, что с приговором они не согласны, так как, по их мнению, он постановлен с нарушением норм материального и процессуального права. Иного адвокатами не приведено.

В кассационной жалобе осужденный К. указывает, что с приговором он не согласен, поскольку он вынесен с существенными нарушениями норм УПК РСФСР, в связи с неполнотой и односторонностью предварительного и судебного следствий. При осмотре места преступления замеры глубины лужи не произведены, вещественные доказательства, свидетельствующие "против нападавших", в частности, обрывки скотча, не обнаружены, не проверено, как свидетели К.Т. и К.А., находясь в своей квартире, из окна могли видеть и слышать происходившее, свидетели Ч. и Ч.С. в суд не были вызваны, с достоверной полнотой не установлены данные о его (К.) личности.

Показания потерпевшего Е., свидетелей К.Т. и К.А. К. находит противоречивыми, а осужденного Г. - недостоверными.

Утверждает, что материалами дела доказано, что он (К.) потерпевшего не обыскивал, никаких вещей у него не брал, к машине не подходил. Намерений похитить имущество Е. у него не было.

Признает, что принимал участие в нападении на потерпевшего, в его избиении, но сделал это из "чувства компании", к тому же, был уверен, что в ней, как минимум, два сотрудника милиции. Сыграло и то, что он находился в состоянии алкогольного опьянения.

Попытки утопить потерпевшего не было.

Отмечает, что у него есть две дочери, от первого и гражданского браков. Мать стала пенсионеркой. Им нужна его помощь и поддержка.

Просит приговор отменить, дело направить на новое рассмотрение "по инстанции", изменить ему меру пресечения на не связанную с заключением под стражу.

В кассационной жалобе осужденный А. указывает, что с приговором он не согласен в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

В дополнениях к жалобе А. утверждает, что вину свою он не признает; пояснял в суде, что преступление не совершал, на месте преступления не был, потерпевший его не опознал, а Ш. и Г. его оговорили. На следствии показания давать отказался.

К. в суде заявил, что он (А.) в нападении на Е. участия не принимал, а на следствии он (К.) оговорил его (А.).

Потерпевший при опознании говорил, что один из нападавших на него похож на него (А.).

А. в жалобе ссылается на показания свидетелей Ч.С. и Ч.

Просит учесть, что его родители являются инвалидами, приговор отменить, дело в отношении него прекратить по п. 1 ст. 344 УПК РСФСР, так как выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

Аналогичные доводы изложены в кассационной жалобе адвоката Емова И.Н., выступающего в защиту осужденного А.

В возражениях на жалобы потерпевший Е. указывает, что все обстоятельства по делу судом исследованы тщательно. В первом судебном заседании свидетели Ч. и Ч.С. подробно допрашивались.

При втором рассмотрении дела в том же составе суда слушание дела неоднократно срывалось Ш. и его защитниками. К. не возражал рассмотреть дело в отсутствие названных свидетелей, показания которых были оглашены, претензий не высказывал. Ш. он (потерпевший) опознал и на следствии, и в суде. Ранее он с ним не был знаком, никаких причин оговаривать его у него нет. Ш. "извращает" доказательства. Просит отказать ему в изменении меры пресечения.

В возражениях на протест (основного содержания) осужденный А. отмечает, что изложенные в нем доводы - незаконны и противоречат УК РФ, просит протест отклонить.

Проверив материалы дела, обсудив доводы протеста и жалоб, судебная коллегия считает, что вина осужденных в содеянном ими подтверждена собранными по делу, проверенными в судебном заседании и изложенными в приговоре доказательствами.

Осужденный Ш. показал в судебном заседании, что поздно вечером 25 октября 1997 года он с другими лицами, в том числе Г., К., А., на остановке общественного транспорта по улице Кустодиева г. Санкт-Петербурга распивал спиртные напитки, пиво. Потом он услышал голос, похожий на Г., что на стройке что-то происходит. Они побежали туда, первыми Г. и А., за ними он и К. Он (Ш.) бежал из "стадного" чувства и любопытства. К. исчез за кустами. Он же увидел девушку, как оказалось, П. Он и она сказали что-то друг другу и та убежала.

Тут он увидел посреди большой лужи стоявшую автомашину, рядом с ней находились Г., К. и А. В луже или около нее лежал ранее незнакомый ему потерпевший Е. К нему (Ш.) подошел А. и передал пистолет, как он (Ш.) полагал принадлежавший Г., а также красное удостоверение. Он "машинально" эти вещи взял и положил себе в карман. Г. говорил потерпевшему: "Лежать, не дергаться, голову не поднимать". Видел, что Г. и К. наносили удары потерпевшему, последний просил не бить его. У А. в руках находился бумажник, тот рылся в нем, сказал, что в нем ничего нет.

Г. "копался" в салоне автомашины. Туда же проникал А. Слышал разговор о скотче. Указал, что в избиении потерпевшего принимали участие А., К. и Г.

С целью привлечь внимание посторонних, прекратить избиение потерпевшего он (Ш.) надавил на звуковой сигнал, сел за управление автомашиной, завел двигатель и с намерением развернуть машину, чтобы фарами осветить происходящее, поехал по направлению к стройке. Проехав некоторое расстояние, машина забуксовала, остановилась.

Увидел, что Г., К. и А. убегают.

Вылезая из салона автомобиля, заметил автомагнитолу, взял ее и побежал за К. и Г. А. скрылся в строящемся доме.

На проспекте Культуры их задержали. Магнитола у него выпала. Работник милиции сказал ему поднять автомагнитолу и сесть в машину, что он и сделал.

Они были куда-то доставлены, где потерпевший опознал К. и Г. Потом в ходе следствия потерпевший опознал и его (Ш.).

Утверждал, что разбойное нападение на потерпевшего совершили Г., К. и А., он же только украл магнитолу.

На следствии говорил, что пистолет ему передал Г., но это не соответствует действительности.

С А., К. и Г. у него были хорошие отношения, конфликтных, неприязненных отношений не было.

В ходе следствия пояснял, что не брал магнитолу, хотел уйти от ответственности.

Осужденный К. показал в суде, что в ту ночь на строительную площадку по улице Кустодиева свернула автомашина. После этого Г. отлучился, вернулся через 5 минут и сказал, что в том месте, куда свернула машина, что-то происходит, кричат о помощи. Сам же он (К.) криков не слышал. Все побежали туда. Увидел автомашину, в которой находились Е. и П. Последняя вышла из машины и убежала. Он, Ш. и Г., все трое, требовали, чтобы потерпевший вышел из машины, а потом стали его оттуда вытаскивать. В процессе этих действий он (К.) упал, его место занял Ш., которому с Г. удалось вытащить Е. Последнего повалили на снег и стали бить. Он (К.) наносил удары кулаками в область живота, по спине и в голову Е. Били кулаками потерпевшего Г. и Ш. Избиение потерпевшего продолжалось 5 - 10 минут. Зачем он (К.) это делал, не знает. Признал, что он (К.) удерживал руки Е., а в это время Г. обыскивал потерпевшего с целью обнаружения ценных вещей. Часть вещей - ключи, часы потерпевшего Г. передал Ш. Видел у Г. дезодорант, бумажник потерпевшего, у Ш. магнитолу.

Ш. садился в машину Е., из которой, проехав метров 20, вышел.

Затем кто-то стал кричать. Он, Ш., Г. убежали. У проспекта Культуры он (К.) был задержан.

Признал свою вину в совершении разбойного нападения на потерпевшего.

Указал, что на строительную площадку А. с ними бежал, однако на месте преступления он его не видел. Говоря на следствии о том, что А. участвовал с ними в нападении на потерпевшего, оговорил его, но причину этого объяснить не может. В то же время К. пояснил, что может и был там А., но он его не видел. У А. была кепка, которую он, когда стояли на остановке, взял у кого-то поносить. На следствии сказал о скотче, поскольку он "фигурировал" в показаниях Г.

Осужденный Г. в судебном заседании показал, что около 23 часов 25 октября 1997 года он приехал на остановку транспорта, расположенную на улице Кустодиева г. Санкт-Петербурга, где уже находились Ш., А., К. и два приятеля последнего. Примерно в 00 часов увидели, что П. села в машину и поехала в сторону стройки. П. была должна Ш. 30 тысяч рублей. Последний предложил их вернуть. А., Ш., К. и он (Г.) направились на стройку. По дороге решили ограбить водителя. От кого исходило это предложение, не помнит, но на совершение разбоя согласились все, никто из них не отказывался. К машине потерпевшего они подошли все четверо. Ш. открыл дверь автомашины, стал о чем-то говорить с водителем - Е. Последний навел на них (осужденных) пистолет, сказал, что будет стрелять, попытался уехать, но Ш. повис на дверце. Проехав немного, машина застряла в луже, остановилась. Потерпевшего из машины стали вытаскивать Ш. и кто-то второй из них. Потом им стал помогать он (Г.). Вытащив потерпевшего, он (Г.) отобрал у него пистолет. Затем Е. они повалили на снег вниз лицом, стали все четверо бить его. Когда вытаскивали потерпевшего из машины, П. передала ему (Г.) 30 тысяч рублей и убежала.

Отобранный у потерпевшего пистолет он кому-то из осужденных передал. Требовал, чтобы Е. лежал, не вставал. Обыскал его. Из кармана потерпевшего он (Г.) вытащил бумажник, ключи, которые у него кто-то из осужденных забрал. После этого обыска они четверо били Е. "синхронно" ногами, все вместе, чтобы он не сопротивлялся. Потерпевший просил не бить его.

Признал, что К. держал руки потерпевшего, а он (Г.) связал их скотчем.

Автомашину потерпевшего они тоже хотели похитить. Ш. сел в нее, поехал, но она застряла и остановилась.

Ш. тоже обыскал потерпевшего.

Он (Г.) и А. осмотрели машину, он (Г.) нашел в ней дезодорант и взял себе.

К. предложил утопить Е. в луже. В тот момент рядом с потерпевшим находились К. и Ш., которые стали топить Е., оба удерживали его голову в воде.

Тут они услышали крики свидетелей и побежали - он, Ш. и К. в сторону проспекта Культуры, а А. в другую сторону.

Указал, что он похитил у потерпевшего золотое кольцо-печатку. Утверждал, что машину Е. Ш. хотел украсть, а не отвлекал их от потерпевшего, как заявил в суде. Ш. и К. хотели лишить потерпевшего жизни, но им помешали крики свидетелей.

Потерпевший Е. показал в суде, что в тот вечер П. предложила ему свои интимные услуги, он договорился с ней о цене и они поехали на его автомашине "ВАЗ-2105" на территорию стройки по улице Кустодиева. Там, сидя в машине, он передал П. 30 тысяч рублей. Та, оглянувшись, ойкнула, схватила сумку и выбежала из машины. К его машине приблизилась группа лиц, как после ему стало известно, Ш., К., Г. и четвертый с бородкой и усами, как он считает, похожий по внешнему виду на А. Он (Е.) пристегнулся ремнем безопасности, закрыл на кнопки дверь пассажира, взял в руки сигнальный пистолет. Подошедшие открыли с его стороны дверь автомашины и стали его вытаскивать. Тогда он направил на них пистолет. Ш. сказал, что они все из милиции. По его требованию показал ему какую-то "корочку". Сказав, что это не его удостоверение, он (Е.) поехал на машине вперед, но Ш. повис на двери водителя, не давал ему возможности уехать. Машина забуксовала, остановилась. Подбежали остальные. Он пытался давить на сигнал "паника". Однако Ш., К., а затем Г. с ними вытащили его из машины. Связку ключей он спрятал в брюки, но, как выяснилось позже, ключ зажигания остался в замке зажигания в машине. Ш. отобрал у него пистолет. После этого осужденные стали его бить, повалили лицом в снег. Он кричал, просил о помощи. Осужденные били его ногами. Стали обыскивать. С пальца руки сняли золотую печатку, серебряные крестик и цепочку. Услышал от осужденных, что ему (Е.) надо связать руки. Слышал голос Ш. из машины, что в ней есть скотч. Ему (потерпевшему) связали руки и снова стали бить, требуя ключи от машины. Г. бил и спрашивал, где пистолет. Затем Г. поставил его на колени, обыскал, достал деньги из карманов. Девушка спросила, что они делают. На это ей ответили, что это - не ее дело. Вновь его били. Г. спросил Ш.: "Ты куда?" Ш. ответил: "Я поехал". Тогда Г. сказал, а что "он будет делать". Машина стала отъезжать, К. ударил его (Е.) сверху вниз по затылку ногой, предложил перекрыть ему кислород, но скотч рвался.

После этого его подняли за одежду в области воротника, подтащили к луже и бросили в нее лицом, стали держать за голову и плечи. Куртка была на голове. Некоторую возможность он имел дышать, пускал пузыри, подергался, притих, сделал вид, что утонул. Его подняли, увидели, что он живой, снова окунули лицом в воду. Держали голову в воде. Дышать ему было невозможно. Из последних сил рванулся, скотч на руках порвался, он вскочил, что для удерживающих его было неожиданным, и побежал. Рядом с ним находились Ш. и К., которые побежали за ним, а потом отстали.

Он добежал до жилого дома, попросил женщину вызвать работников милиции.

Трое из напавших на него были задержаны.

Из них он опознал Г., К., позже - Ш. Сразу Ш. не узнал, так как последний в тот момент был без очков.

У него были похищены часы, кепка, ключи, сигнальный револьвер, автомагнитола, бумажник, дезодорант, документы, деньги.

Согласно заключений судебно-медицинского эксперта у Е. были выявлены: сотрясение головного мозга при наличии гематомы и ссадин лба слева, ушибы мягких тканей лица; множественные кровоподтеки тела; ушиб поясничной области - наличие гематомы в этой области слева, - которые возникли от воздействия тупых твердых предметов, могли быть получены от ударов кулаками, обутыми ногами. Сотрясение головного мозга при наличии повреждений на голове расцениваются как легкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства здоровья.

Указанные телесные повреждения у Е. могли быть получены им в установленное судом время.

Из показаний свидетеля П. следует, что вместе с Е. в ту ночь она на его машине проследовала на улицу Кустодиева. В машине они сидели тихо, она не кричала, на помощь никого не звала. Вдруг к ним подбежали Ш., К., Г. и четвертый парень - А., которого она опознала на следствии. Испугавшись, она выбежала из машины. Е. пытался уехать, но напавшие повисли на дверце автомобиля, вытащили его из салона, бросили в снег лицом и все четверо стали избивать руками и ногами по всем частям тела.

Свидетель К.Т. пояснила в суде, что в ту ночь она с мужем были дома, находились в квартире <...>, расположенной на седьмом этаже дома <...>. Будучи на кухне, услышала сигнал машины. Выглянула в окно. Примерно в 100 метрах от их дома на стройке она увидела машину, возле которой были люди, которые ругались нецензурно, двигались. Вдруг машина поехала. Кто-то повис на ее дверце. Машина остановилась. Четверо стали избивать одного, продолжалось это минут 30. За этим несколько минут наблюдала девушка, стоявшая недалеко от машины, а потом ее не стало.

Кто-то проникал в машину, когда потерпевший лежал на земле. Она слышала звук отрываемого скотча, потом булькающие звуки.

Ее муж позвонил в милицию и сообщил о происшедшем.

Свидетель К.А. в суде дал аналогичные показания, указывая, что кто-то из напавших на машину рылся в багажнике. Вначале машина тронулась, но потом остановилась. Через некоторое время вновь поехала, однако застряла. Он по телефону вызвал работников милиции.

Когда снова подошел к окну, услышал булькающие звуки. Понял, что человека топят в луже. Не выдержав, закричал в форточку, что едет милиция. Нападавшие на потерпевшего разбежались. Он вышел во двор. Приехали сотрудники милиции, которым он рассказал о происшедшем, говорил куда побежали нападавшие, что их было четверо, сказал, что у них мокрые ноги.

Увидел потерпевшего, который был избит, мокрый, грязный. Отвез его домой, где он переоделся, а потом они поехали в отделение милиции.

Свидетель Щ. пояснил в суде, что, получив сообщение об избиении мужчины, он, Г.В., Д. поехали на территорию стройки. Там обнаружили легковую автомашину. Мужчина из ближнего жилого дома сказал, что потерпевший ушел звонить. Через некоторое время тот подошел. Лицо у него было избито. Сообщил, что нападавших было четверо, они его избили, забрали деньги, пытались утопить в луже. Говорил их примеры.

Они (сотрудники милиции) поехали по проспекту Культуры, увидели трех подозрительных мужчин, ноги у которых действительно были мокрыми. Он и Г.В. потребовали, чтобы мужчины остановились. Двое так и сделали, а третий из них, как выяснилось позже, Ш. побежал. Убегая, выбросил магнитолу. Всех троих они задержали. У кого-то из них был изъят пропуск в гараж на чужое имя. Не отрицали, что совершили разбойное нападение.

Аналогичные показания дали свидетели Г.В., Д.

Материалами дела установлено, что при задержании у Ш. были изъяты автомагнитола, сигнальный пистолет Е., пропуска на имя последнего, у Г. - дезодорант, деньги - 277800 рублей.

Вина осужденных в содеянном подтверждается и другими материалами дела.

Оценив доказательства по делу в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины: Ш., К., Г. и А. в разбойном нападении на Е. группой лиц по предварительному сговору, а А., кроме того, неоднократно, поскольку ранее он был судим по ст. 144 ч. 2 УК РСФСР, судимость по которой у него не снята и не погашена в установленном законом порядке;

Ш. и К. в покушении на убийство Е. группой лиц по предварительному сговору, сопряженное с разбоем.

Действия Ш., К., Г., А. по ст. 162 ч. 2 п. "а" УК РФ, а А., кроме того, и по п. "б" ч. 2 ст. 162 УК РФ, Ш. и К. по ст. ст. 30 ч. 3 и 105 ч. 2 п. п. "ж", "з" УК РФ судом квалифицированы правильно.

Выводы суда мотивированы, они соответствуют фактическим обстоятельствам по делу, основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах.

Положенные в основу обвинения осужденных доказательства получены в установленном законом порядке, их допустимость сомнений не вызывает.

Обстоятельства по делу исследованы полно, всесторонне, объективно, в соответствии с требованиями ст. 20 УПК РСФСР.

Не доверять изложенным выше показаниям осужденного Г., а также показаниям свидетелей К.Т. и К.А., потерпевшего Е. у суда оснований не было. Их пояснения согласуются между собой, подтверждаются другими фактическими данными по делу. Ранее потерпевший Е., свидетели К.Т. и К.А. осужденных не знали, никаких с ними отношений не имели. Как на предварительном следствии, так и в судебном заседании они давали последовательные показания. Существенных противоречий в их пояснениях не установлено.

Самооговора осужденных, оговора их друг друга, их оговора со стороны потерпевшего и свидетелей судебная коллегия не усматривает.

Показания осужденных, которые они давали на предварительном следствии и в судебном заседании, проверялись, причины изменений ими пояснений выяснялись, всем им, а также другим доказательствам в их совокупности при постановлении приговора дана верная юридическая оценка.

Показания свидетелей Ч.С. и Ч., которые последние давали на следствии и в предыдущем настоящему судебном заседании, исследованы. Их пояснения не противоречат выводам суда о виновности осужденных, в том числе А., К. в содеянном, установленным судом фактическим обстоятельствам происшедших событий.

Рассмотрение дела без выезда на место преступления, о чем указывает Ш. в жалобе, не помешало и не могло помешать суду всесторонне разобрать дело, не повлияло и не могло повлиять при наличии отраженных в приговоре доказательств на выводы суда о совершении осужденными преступлений.

Доводы в жалобах: осужденного Ш. о том, что установленных судом преступлений он не совершал, потерпевшего из автомашины не вытаскивал, не бил его, не пытался топить, своими действиями отвлекал других осужденных от Е., которые были направлены на пресечение их действий в отношении потерпевшего; осужденного К. об отсутствии у него намерений похитить имущество потерпевшего, утопить его, что никаких действий по утоплению Е. он не совершал; осужденного А. и его защитника Емова И.Н. что на месте преступления он не был, преступления не совершал, их ссылки на то, что Ш., Г., а К. на следствии его (А.) оговорили, несостоятельны, на материалах дела не основаны, противоречат им.

Эти версии на предварительном следствии и в судебном заседании проверялись, как опровергнутые приведенными в приговоре доказательствами, они судом с указанием мотивов обоснованно отвергнуты.

Не соглашаться с выводами суда оснований не имеется.

Доказательствами по делу установлено, что осужденные заранее договорились на хищение имущества потерпевшего. С этой целью все вместе применили в отношении него насилие, опасное для его жизни и здоровья, избивая его. Действовали они согласованно, совместно, с единым умыслом в достижении общего для них результата - завладением имущества.

Суд обоснованно признал, что в ходе разбойного нападения К. предложил "перекрыть" потерпевшему кислород, утопить его. После этого он и Ш. приступили к реализации задуманного. Вместе держали голову Е. в воде. Обнаружив, что тот еще живой, они снова окунули голову потерпевшего в воду и удерживали его в таком положении, лишая жизни Е.

Их действия непосредственно были направлены на убийство потерпевшего.

Это преступление не было ими доведено до конца по независящим от них обстоятельствам - К.А. в тот момент стал кричать о прекращении посягательства в отношении потерпевшего, сообщая, что едет милиция, Е. удалось вырваться от К. и Ш., убежать от них и скрыться.

Не доверять потерпевшему, что вся его голова находилась в воде, оснований нет.

Действовали осужденные сознательно, последовательно, целенаправленно.

Личности осужденных, их психическое состояние исследованы по делу с достаточной полнотой.

С учетом заключений проведенных в отношении них судебно-психиатрических экспертиз, данных о личности каждого, всех обстоятельств по делу в отношении инкриминируемых им деяний Ш., К., А. и Г. обоснованно признаны вменяемыми.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, органами предварительного расследования и судом не допущено.

Данных, свидетельствующих о применении в ходе предварительного расследования незаконных методов ведения следствия, не установлено.

Для отмены приговора, как о том ставится вопрос в кассационных жалобах, судебная коллегия оснований не находит.

Утверждения в протесте о наличии в действиях А. особо опасного рецидива преступлений противоречат положениям ст. 18 УК РФ.

Для отбывания наказания вид исправительного учреждения А. назначен правильно.

Для отмены приговора в этой части в отношении А., как о том ставится вопрос в протесте, оснований нет.

Несостоятельны доводы протеста и в части утверждения о погашении у А. судимости по ст. 144 ч. 2 УК РСФСР, поскольку приговором от 26 июля 1994 года он был осужден с применением ст. 41 УК РСФСР, с присоединением неотбытой части наказания по приговору от 12 сентября 1988 года, освобожден по отбытии наказания 18 июня 1997 года, а преступление по настоящему делу им совершено 26 октября 1997 года, т.е. до истечения срока погашения судимости.

Вместе с тем, указания суда о том, что при назначении наказания осужденным учитываются отрицательно характеризующие на них данные во время нахождения их в следственном изоляторе, что А. учитываются требования ст. 68 ч. 2 УК РФ и назначается ему реальное лишение свободы не менее 3/4 максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного ст. 162 ч. 2 п. п. "а", "б" УК РФ, как не основанные на законе, из приговора подлежат исключению.

Наказание осужденным, в том числе А., назначено с учетом требований ст. ст. 6, 60 УК РФ. Назначенное каждому наказание чрезмерно суровым, явно несправедливым не является. При назначении наказания требования закона судом не нарушены. Наказание им назначено в пределах санкции закона, соразмерно содеянному каждым.

Для смягчения Ш., К., Г., А. наказания, для применения ст. 64 УК РФ в отношении А., о чем просит государственный обвинитель в протесте, судебная коллегия оснований не находит.

Руководствуясь ст. ст. 332, 339 УПК РСФСР, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации

 

определила:

 

приговор Санкт-Петербургского городского суда от 16 июля 2001 года в отношении Ш., К., А. и Г. изменить, исключить ссылки суда при назначении им наказания на отрицательно характеризующие их данные во время нахождения в следственном изоляторе, на то, что учитывает требования ст. 68 ч. 2 УК РФ и назначает А. реальное лишение свободы не менее 3/4 максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного ст. 162 ч. 2 п. п. "а", "б" УК РФ, а в остальном данный приговор в отношении них оставить без изменения, кассационные протест и жалобы - без удовлетворения.