ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 23 мая 2002 г. N 66-о01-84вт

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего - Коннова В.С.

судей - Глазуновой Л.И. и Фроловой Л.Г.

рассмотрела в судебном заседании от 23 мая 2002 г. дело по кассационному протесту прокурора Михайловой О.Г. на приговор Иркутского областного суда от 25 октября 2001 г.,

С.С., <...>, русская, со средним образованием, не работавшая, ранее судимая:

- 4 августа 2000 г. по п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ к трем годам лишения свободы условно с испытательным сроком в два года;

- 16 октября 2000 г. по п. п. "б", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ к трем годам одному месяцу лишения свободы,

оправдана: по ч. 3 ст. 30 и п. п. "д", "ж" ч. 2 ст. 126 УК РФ - за отсутствием события преступления;

по п. "д" ч. 2 ст. 126 УК РФ - за отсутствием состава преступления;

по п. "в" ч. 3 ст. 126 и п. п. "в", "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ - за недоказанностью ее участия в совершении этих преступлений,

С.А., <...>, русский, со средним образованием, не работавший, без определенного места жительства, ранее судимый:

- 19 января 1999 г. по ч. 1 ст. 228 и ч. 3 ст. 228 УК РФ к пяти годам шести месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком в два года;

12 июля 2000 г. по ч. 1 ст. 228 УК РФ к шести годам лишения свободы,

оправдан по ст. 316 УК РФ за недоказанностью его участия в совершении преступления.

С.С. обвинялась в покушении на похищение двух лиц - заведомо несовершеннолетних К.А. и К.С., 1988 и 1990 г. рождения; в похищении заведомо несовершеннолетней К.А., 1988 г. рождения; в похищении заведомо несовершеннолетнего А., 1996 г. рождения, совершенном неоднократно и повлекшем тяжкие последствия - его смерть; в убийстве заведомо находившегося в беспомощном состоянии А., 1996 г. рождения, совершенном из хулиганских побуждений и сопряженном с похищением.

С.А. обвинялся в заранее не обещанном укрывательстве особо тяжкого преступления - убийства А., совершенном 9 октября 1999 г.

Согласно предъявленного обвинения вменяемые им в вину преступления совершены при следующих обстоятельствах:

Около 22 часов 23 июня 1999 г. С.С., находясь в состоянии наркотического опьянения во дворе дома 16 по ул. Костычева г. Иркутска, играла с малолетними К.А., К.С., 1988 и 1990 г. рождения. В этот момент у нее возник умысел на похищение двоих детей - К.А., 1988 г. рождения, и К.С., 1990 г. рождения. Осознавая их малолетний возраст и умственную отсталость (олигофрению в степени имбецильности), С.С. открыто, путем обмана (обещая купить мороженое и иные продукты) незаконно завладела ими и переместила в коммерческий павильон ЧП "Алиев" по ул. Костычева. Когда С.С. купила им мороженое и вместе с детьми вышла из павильона, К.С. убежал от нее. К.А. С.С. не позволила убежать от нее, применив к ней физическую силу - крепко схватив ее за руку, отвела ее к остановке общественного транспорта "Поселок энергетиков", где, применяя физическую силу (крепко сжав рукой), осуществила захват К.А., затащив ее в автомобиль "Тойота", изъяв ее из района проживания. На этом автомобиле С.С. незаконно переместила К.А. до остановки общественного транспорта "Мухиной", откуда на другой машине перевезла ее до пер. Пограничного г. Иркутска. Выйдя из машины, С.С. насильно привела К.А. к себе домой (<...>), где удерживала ее до 24 июня 1999 г., заставляя К.А. мыть посуду и полы, убирать за собаками, выполнять иные работы.

Днем 24 июня 1999 г. С.С. вместе с К.А. и С.А. приехали к д. 14 по ул. Костычева. Узнав, что их преследует милиция, С.С., продолжая удерживать К.А. помимо ее воли и не давая ей убежать, держа ее за руку, направилась к остановке общественного транспорта "Помяловского", где и была задержана работниками милиции, а малолетняя К.А. - освобождена.

В период с 12 час. до 15 час. 30 мин. 9 октября 1999 г. С.С., осознавая малолетний возраст А., 1996 г. рождения, незаконно завладела им возле коммерческого магазина "Кулинария", расположенного в блоке "Б" общежития в г. Иркутске по пер. Пограничный, 1, и насильно переместила его к себе в комнату (<...>), где незаконно насильственно удерживала его. Сознавая, что от ее действий могут наступить тяжкие последствия, реализуя свой умысел на его смерть, возникший беспричинно, на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, бросая открытый вызов общественному порядку и демонстрируя пренебрежительное отношение к правилам поведения в обществе, осознавая беспомощное в силу возраста состояние А., взяла неустановленный шприц и при его помощи ввела в вену А. неустановленное наркотическое средство на основе морфина. Через непродолжительное время последовала смерть А. от острого отравления азотсодержащим веществом.

Скрывая следы преступления, С.С. отнесла А. на лестничную площадку 2-ого этажа блока "В", где положила его на пол, а сама скрылась.

С.А., в 15-ом часу 9 октября 1999 г. придя в комнату С.С., обнаружил там труп А. и узнал, что С.С. совершила убийство. Оказывая содействие С.С. в сокрытии следов преступления, вынес из комнаты С.С. вещи А.: куртку, штаны, носки, колготки, куртку, ботинки, рубашку и шапку, и спрятал их под лестничным пролетом 1-ого этажа блока "Г", после чего с места происшествия скрылся.

В судебном заседании подсудимая С.С. виновной себя не признала, а подсудимый С.А. полностью признал свою вину.

Судом в отношении С.С. и С.А. постановлен оправдательный приговор.

В кассационном протесте государственный обвинитель прокурор Михайлова О.Г. просит отменить оправдательный приговор в отношении С.С. и С.А. в полном объеме и направить дело на новое судебное рассмотрение, не оспаривая выводы суда об оправдании С.С. в части покушения на похищение двух заведомо несовершеннолетних детей. В остальной части прокурор Михайлова считает приговор необоснованным; выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствующими фактическим обстоятельствам; а доказательства - неверно оцененными.

В возражениях оправданная С.С. и адвокат Койсин считают приговор правильным и обоснованным.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда РФ Коннова В.С., объяснения и заключение прокурора Костюченко В.В., поддержавшего протест по изложенным в нем основаниям и просившего об отмене оправдательного приговора в отношении С.С. и С.А. и направлении дела в отношении них на новое судебное рассмотрение, проверив материалы дела и обсудив доводы протеста и возражений на него, судебная коллегия находит приговор в отношении С.С. и С.А. законным и обоснованным по следующим основаниям.

Ставя вопрос об отмене оправдательного приговора в отношении С.С. в полном объеме, прокурор в протесте указал, что он не оспаривает выводы суда об оправдании ее в части покушения на похищение двух заведомо несовершеннолетних детей, и в дополнениях к протесту не привел никаких доводов, которые, по его мнению, свидетельствовали бы о неправильности выводов суда в этой части. При таких данных приговор в части оправдания С.С. по ч. 3 ст. 30 и п. п. "д", "ж" ч. 2 ст. 126 УК РФ не может быть отменен.

Ставя вопрос об отмене приговора в части оправдания С.С. по п. "д" ч. 2 ст. 126 УК РФ (по эпизоду похищения К.А.), прокурор сослался на неправильную оценку показаний свидетелей Х., К. и Г. и на отсутствие юридического значения намерения С.С. вернуть К.А. Однако эти доводы протеста несостоятельны.

Как следует из показаний свидетелей И., О., К., К., Г., Р., Т., Р., законного представителя потерпевших - заведующей отделом опеки и попечительства К., семья К. - неблагополучная. Мать К. - Р. - не работает, пьянствует, воспитанием детей не занимается, ее хотели лишить родительских прав. Отец детей на время происшедшего отбывал наказание в местах лишения свободы. Дети К. - психически ненормальные, они побираются, выпрашивают деньги, были они постоянно голодными, ели сырую крупу (и как пояснял Г. - уходят из дома). Если К.А. угостить, позвать ее с собой, она пойдет хоть с кем, похищать ее не надо.

23 июня 1999 г. С.С. у дома играла с детьми К., обещала тому из детей, кто будет попадать в мишень, купить мороженое. После этого она в павильоне купила мороженое и отдала его девочке и мальчику, пришедшим вместе с ней в павильон.

Приведенные показания и вытекающие из них обстоятельства в протесте не оспариваются.

Как следует из показаний подсудимой С.С., когда она находилась у дома, к ней подошла К.А. и попросила попить. Она ее угостила, к ним подошли братья К.А. Они играли, стреляли из игрушечного пистолета. Она им сказала, что тому, кто стреляет лучше, она купит мороженое. Лучше всех стреляла К.А. и она пообещала ей мороженое. Когда она пошла к павильону, дети пошли за ней. Купленным мороженым она угостила К.А. и ее брата. Затем брат убежал, а К.А. стала просить взять ее с собой, говорила, что дома ей плохо, мать ее бьет, не кормит и искать не будет. Она пожалела девочку, решила свозить ее в парк. Похищать К.А. она не хотела, брала с собой с намерением вернуть затем матери. Когда переходили улицу, она держала К.А. за руку. На попутной машине К.А. ехала с ней добровольно, но парк оказался закрыт и по просьбе К.А. она отвезла ее к себе домой, чтобы на следующий день отвезти ее к матери. У нее ночевал и ее бывший сожитель С.А. На следующий день она с С.А. повезли К.А. домой. У дома N 14, чтобы обмануть водителя и не оплачивать поездку, они вошли в подъезд и выскочили в окно. Им сообщили, что К.А. ищет милиция. Испугавшись, они убежали к 9-этажному дому. Она отправила С.А. искать мать К.А., а сама осталась ожидать ее и ее задержали сотрудники милиции.

Показания подсудимой С.С. не опровергнуты достоверными и достаточными доказательствами.

Подсудимый С.А. пояснял, что когда он пришел к С.С., то увидел у нее К.А. С.С. объяснила ему, что ребенок с ул. Костычева, она взяла его у "бичихи". С.С. вымыла девочку, накормила, учила разговаривать. На следующий день они повезли девочку матери. От водителя, чтобы не платить ему за проезд, они убежали через окно подъезда. Когда узнали, что девочку ищет милиция, то убежали к 9-этажному дому, где С.С. осталась с девочкой ожидать, а он пошел сообщить матери К.А., но его задержали. Похищать К.А. С.С. не хотела.

Как пояснял свидетель М., сотрудник милиции, он задержал С.С. и девочку за аркой 9-этажного дома. Девочка при этом была спокойной, С.С. - не убегала. С.С. сообщила, что ребенок пошел с ней добровольно. Он полагает, что похищения ребенка не было, ребенок вел себя спокойно, не кричала, не сопротивлялась. Он думает, что С.С. взяла ребенка просто погостить. По этому делу был отказной материал.

Как видно из показаний сотрудника милиции свидетеля Ж., после задержания С.С. говорила, что девочку взяла с собой из жалости, помыла ее, постирала.

Из постановления следователя прокуратуры от 26 июня 1999 г. следует (т. 1 л.д. 193), что со стороны С.С. не было завладения К.А. помимо ее воли, захвата. Об этом же свидетельствует и тот факт, что С.С. и С.А. были задержаны сотрудниками милиции при доставлении К.А. домой. Данным постановлением было отказано в возбуждении уголовного дела по ст. 126 УК РФ за отсутствием события преступления (п. 1 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР).

Показания свидетеля Х., на что ссылается прокурор в протесте, противоречивы и непоследовательны.

Так, в ходе предварительного следствия (т. 2 л.д. 88 - 89) он пояснял, что видел, как девушка шла впереди, а за ней шла К.А. Когда девушка дошла до автомобиля, то остановилась, как ему показалось, поджидая К.А. К.А. намеревалась пройти мимо машины, но девушка схватила ее за руку, открыла задние дверцы машины и затащила К.А. в машину. При этом К.А. сопротивлялась, дергалась, не хотела садиться в машину. Затем в машину села девушка и они уехали.

В судебном заседании 28 марта - 12 апреля 2001 г. Х. пояснил, что он происшедшего не помнит. После оглашения его показаний в ходе предварительного следствия Х. подтвердил их лишь в части и пояснял, что с расстояния около 20 м он видел, как К.А. садилась с девушкой (а не затаскивали ее туда, а она сопротивлялась) в машину. Девушка держала ее за руку.

В судебном заседании 4 - 25 октября 2001 г. свидетель Х. пояснял, что через дорогу С.С. вела К.А. за руку. К.А. упиралась, но не кричала, (таких показаний ранее Х. не давал). После перехода дороги первой шла С.С., а К.А. шла за ней метрах в 10 - 20 от нее и за руки они не держались. Потом С.С. схватила за руку проходившую мимо К.А. и запихала ее в машину. Затем Х. показания изменил и заявил, что С.С. взяла К.А. за руку и посадила в машину (а не схватила и запихала). Он не может сказать, насильно ли С.С. увезла К.А.

Таким образом, показания Х. о насильственном удержании и транспортировке сопротивлявшейся К.А. противоречивы и не подтверждаются другими доказательствами, в связи с чем суд дал им правильную оценку с учетом требований ч. 3 ст. 49 Конституции РФ.

Кроме того, то обстоятельство, что взрослый человек (С.С.) при переходе проезжей части улицы и при посадке в машину держала ребенка (К.А.) за руку, само по себе не свидетельствует о насильственных действиях по похищению человека.

Ссылка в протесте на показания свидетелей К. и Г. в обоснование вывода об удержании С.С. К.А. на ул. Костычева на следующий день - 24 июня 1999 г. также не дает оснований для такого вывода. При этом в протесте не дается оценки цели поездки С.С. к месту жительства К.А., данное обстоятельство в протесте проигнорировано.

Кроме того, как следует из показаний свидетеля К., он видел, как С.С. убегала к 9-этажному дому, держа за руку К.А. От кого они убегали - от милиции или от водителя - он не знает, но К.А. была в нормальном состоянии, не плакала и не упиралась.

Ссылаясь на показания К., прокурор в протесте не дает оценки показаниям С.С. и С.А. о том, что они привезли К.А., чтобы отдать матери и что после того, как они убежали к 9-этажному дому, С.С. осталась с К.А., а С.А. послала искать мать К.А. В силу каких причин и с какой целью С.С., с учетом приведенных показаний, должна была, не возвращая К.А. матери, оставить ее, бросить, в протесте не указывается. При таких данных доводы протеста в этой части не могут быть признаны убедительными.

Кроме того, имеющаяся в протесте ссылка на показания свидетеля Г. не подтверждает доводов протеста. Как пояснял свидетель Г., он видел, как через окно подъезда соседнего дома выпрыгивали С.С., К.А., а за ними С.А. Они все побежали к девятиэтажным домам. К.А. никто за руку не держал, она сама бежала за С.С. Он крикнул К.А., чтобы та шла домой, поскольку ее ищут мать и милиция, но К.А. остановилась, посмотрела на него и вновь побежала за С.С., хотя могла бы побежать и к нему.

Указанные показания К. противоречат приведенным показаниям Г., другим доказательствам и данная им судом оценка является правильной.

Ссылка в протесте на то, что показания С.С. о том, что она взяла К.А. с намерением вернуть, не нуждаются в опровержении, поскольку "намерение преступника вернуть похищенного после достижения целей похищения", не исключают состава преступления и не влияют на его квалификацию, является ошибочной. По смыслу закона (ст. 126 УК РФ) похищение человека является умышленным преступлением и в связи с этим в предмет доказывания входит доказывание умысла на похищение и отсутствие добровольного освобождения похищенного. Кроме того, утверждая о достижении целей похищения, прокурор в протесте не указал, а какие же цели были у С.С. при "похищении" К.А. и когда и каким образом она достигла их, хотя согласно ст. ст. 144 и 205 УПК РСФСР органы обвинения обязаны были указать и доказать мотив и цель действий С.С. в отношении К.А., чего сделано не было.

Неспособность К.А. по своему психическому состоянию понимать характер и значение действий не свидетельствует о недостоверности показаний С.С. о добровольности нахождения с ней К.А., поскольку согласно действующего законодательства органы обвинения обязаны доказывать субъективную сторону действий обвиняемой, а не потерпевшей, а указанные показания С.С. приведенными доказательствами не опровергнуты.

При таких данных С.С. по п. "д" ч. 2 ст. 126 УК РФ оправдана законно и обоснованно.

Как следует из обвинительного заключения, в нем не вменены в вину С.С. ни мотив, ни цель вменяемого ей похищения А.; а также - не приведены доказательства "завладения А. около магазина, насильственного перемещения его к себе в комнату, удержания там", а также того, что она делала укол А., отчего наступила его смерть.

Представленные суду доказательства в соответствии с требованиями ст. 123 Конституции РФ об осуществлении судопроизводства на основе состязательности сторон исследованы в судебном заседании и им дана правильная оценка, соответствующая требованиям ч. 3 ст. 49 Конституции РФ.

Правильно приведенные в приговоре показания С.А., данные им в ходе предварительного следствия и в судебных заседаниях, противоречивы и непоследовательны. Объяснение им причин изменения показаний не влияет на правильность вывода суда об их противоречивости и непоследовательности. Какие-либо из его показаний могли быть признаны достоверными лишь в случае подтверждения их совокупностью других доказательств, однако совокупности других доказательств органы обвинения суду не представили, а сбор дополнительных доказательств (с учетом принципа состязательности самих сторон) в обязанности суда не входит.

Кроме того, довод протеста, что показания С.А. изобличают С.С. в совершении убийства А., не соответствуют действительности. Он никогда не давал показаний, что являлся очевидцем убийства и не указывал его обстоятельств.

Кроме тех показаний, когда С.А. отрицал посещение С.С. в день происшедшего, заявляя алиби, он пояснял также, что когда пришел в комнату С.С. и увидел там мальчика в бессознательном состоянии, то там же был незнакомый ему молодой человек, который при его приходе ушел. В судебном заседании подсудимый С.А. пояснял, что сделав себе инъекцию героина, он пришел к С.С. и увидел лежавшего на кровати мальчика без признаков жизни. По его виду он понял, что мальчика укололи наркотиком. В комнате или в руках С.С. он видел шприц со следами крови и понял, что С.С. сделала ребенку укол наркотика, обругал и ударил ее. Затем С.А. показания изменил и стал утверждать, что одному человеку внутривенный укол мальчику сделать было невозможно, считает, что, возможно, у С.С. кто-то был. По его мнению, укол мальчику был сделан более, чем за полчаса до его прихода. Он не может утверждать, что укол мальчику сделала С.С. Как он пояснял, он давал такие показания, которые "ему выгодны". В протесте не оспаривается, что шприц следствием не обнаружен, а показания С.А., что мертвый ребенок лежал в комнате С.С., не позволяют прийти к выводу, что его убийство могла совершить и совершила исключительно одна С.С. Кроме того, прокурором не учитывается заинтересованность С.А. в исходе дела. Ссылка в протесте на то, что С.С. отрицает факт нахождения ее около магазина, когда там гулял А., является несостоятельной и противоречит материалам дела. Как поясняла подсудимая С.С., около магазина она была, но А. там не видела и не уводила его. Какие доказательства опровергают субъективное восприятие С.С. - что она не видела А., в протесте не указано.

Из материалов дела видно, что в комнате С.С. наркотические средства обнаружены не были.

Ссылка в протесте на то, что С.С. умела и могла сделать укол, не равноценна выводу о том, что укол А. сделала она.

Вывод в протесте о том, что укол А. был сделан в комнате С.С., основан на том, что на внутренней стороне одежды А. (рубашке-толстовке) отсутствовали следы крови, рвотные массы обнаружены лишь на майке, а возможность оголения руки А. выше локтевого сгиба исключалась, что свидетельствует о том, что перед тем, как сделать укол, А. был раздет до майки, основан на предположениях и не может расцениваться как достоверный. Ссылка на невозможность оголения руки А. выше локтевого сгиба сделаны без проведения следственного эксперимента и без приведения в протесте каких-либо других доказательств в этой части. Ссылка на наличие рвотных масс лишь на майке также не свидетельствует о том, что укол делался раздетому до майки А., поскольку выделение рвотных масс происходит не одномоментно с уколом, а по мере усвоения и накопления наркотика в организме, что не препятствовало последующему (после укола) раздеванию А.

В ходе предварительного и судебного следствия С.С. поясняла, что пришедший к ней бывший сожитель С.А. принес мальчика без признаков жизни, сообщил, что мальчика укололи, как она поняла, наркотиком. Он снял с мальчика одежду, стал оказывать ему помощь, поливал его водой. Убедившись в смерти мальчика, он завернул его в покрывало и, угрожая ей, потребовал, чтобы она вынесла труп. Сам он сложил вещи мальчика в пакет и ушел с ними. Она вынесла труп из комнаты на площадку 2-ого этажа.

Указанные показания С.С. имеющимися в деле доказательствами не опровергнуты.

Суд пришел к правильному выводу, что достоверно не установлено, где, при каких обстоятельствах, какое вещество, каким шприцем введено азотосодержащее вещество в вену А.

Ссылка в протесте на то, что вынос С.С. из своей комнаты трупа А. изобличает ее в убийстве и "связывает ее и А.", несостоятельна. При аналогичных обстоятельствах, когда, как признано установленным органами следствия, С.А. уносил из комнаты С.С. одежду и обувь мертвого А., органами предварительного следствия прекращено уголовное дело в части обвинения С.А. в совершении убийства А. за недоказанностью его участия в этом (т. 1 л.д. 289 - 291).

Как следует из материалов дела, при его расследовании следователь приходил к выводу, что "в деле отсутствуют какие-либо сведения относительно обстоятельств появления А. в квартире С.С.", в связи с чем постановлением от 1 августа 2000 г. прекращалось уголовное дело в отношении С.С. в части совершения ею действий по похищению А. и перемещению его в свою квартиру за недоказанностью (л.д. 204 - 205 т. 2).

При таких данных, оценив все доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу об отсутствии достоверных доказательств, свидетельствующих о том, что именно С.С. совершила похищение А. и совершила его убийство путем внутривенного введения ему наркотического вещества, и правильно оправдал ее по п. "в" ч. 3 ст. 126 и п. п. "в", "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ за недоказанностью ее участия в совершении этих преступлений.

Оснований для отмены оправдательного приговора в отношении С.С. не усматривается.

Поскольку обстоятельства смерти А., виновное в этом лицо -не установлены, в связи с чем нельзя квалифицировать действия виновного лица, С.А. обоснованно оправдан по ст. 316 УК РФ.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 332, 339 УПК РСФСР, судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Иркутского областного суда от 25 октября 2001 г. в отношении С.С. и С.А. оставить без изменения, а кассационный протест прокурора - без удовлетворения.

 

Председательствующий

КОННОВ В.С.

 

Судьи

ГЛАЗУНОВА Л.И.

ФРОЛОВА Л.Г.