||  Судебная система РФ  ||   Документы Верховного суда РФ  ||   Документы Конституционного суда РФ  ||   Документы Высшего арбитражного суда РФ  ||  

алготрейдинг на Python и Backtrader, уроки по алготрейдингу

 

ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 27 марта 2002 г. N 125п02пр

 

Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Меркушова А.Е.,

членов Президиума - Верина В.П., Вячеславова В.К., Жуйкова В.М., Кузнецова В.В., Петухова Н.А., Попова Г.Н., Свиридова Ю.А., Сергеевой Н.Ю., Смакова Р.М.

рассмотрел дело по протесту заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Колмогорова В.В. на определение Октябрьского районного суда г. Владимира от 8 февраля 2001 года, которым уголовное дело по обвинению

В., <...>, несудимого,

в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 160 ч. 3 п. "б", 222 ч. 1 УК РФ, ст. ст. 147 ч. 3, 170 ч. 1 УК РСФСР,

М., <...>, несудимого

и

И., <...>, несудимого,

в совершении преступления, предусмотренного ст. 160 ч. 3 п. "б" УК РФ, направлено прокурору Ивановской области для производства дополнительного расследования.

Судебной коллегией по уголовным делам Владимирского областного суда 22 марта 2001 года определение оставлено без изменения, а частный протест государственного обвинителя - без удовлетворения.

Постановлением президиума Владимирского областного суда от 28 мая 2001 года протест прокурора, в котором ставился вопрос о направлении дела на новое судебное рассмотрение, оставлен без удовлетворения.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 1 октября 2001 года судебные решения изменены. Исключены указания суда о том, что "из обвинения не ясно, какие суммы органами следствия признаны похищенными подсудимыми"; о необходимости по каждому эпизоду хищения (по 47 эпизодам обвинения) указывать уголовный закон, подлежащий применению; о том, что "автоматическое разделение пунктов хищения с квалификацией по ч. 1 ст. 170 УК РСФСР, других по ч. 2 ст. 147-1 УК РСФСР недопустимо", что по эпизоду мошенничества "не раскрыто содержание умысла на хищение, нет конкретизации, в чем заключался обман или злоупотребление доверием", а также "в чем заключалась личная заинтересованность В. при даче указания на ремонт автомобиля "Вольво-850"; что следствием "не выяснены круг и характер служебных прав и обязанностей В., нормативные акты, их регламентирующие"; что "обвинение по первому эпизоду не согласуется по изложенным в нем обстоятельствам с добытыми по делу доказательствами (актом КРУ, актом экспертизы, показаниями свидетелей), а другие доказательства по этому эпизоду не отыскивались и не исследовались". Из определения судебной коллегии и постановления президиума Владимирского областного суда исключены ссылки на то, что не установлен мотив преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ.

В остальной части судебные постановления оставлены без изменения, а протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации - без удовлетворения.

В протесте поставлен вопрос об отмене всех состоявшихся по делу судебных решений и передаче дела на новое судебное рассмотрение.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Нестерова В.В., выступления обвиняемых И., В., адвоката Гирика Л.Н., просивших оставить протест без удовлетворения, и выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г., поддержавшего протест,

Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

установил:

 

как указано в определении суда, В., являвшемуся главой администрации Владимирской области, М., бывшему управляющему делами администрации области, а затем заместителю главы - госсекретарю, и И., работавшему заведующим хозяйственным отделом, а затем директором департамента социально-хозяйственного обеспечения, предъявлено обвинение в том, что они в 1992 - 1996 годах совершили присвоение и растрату, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновным, - денежных средств из бюджета Владимирской области, группой лиц по предварительному сговору, неоднократно, с использованием своего служебного положения, в крупном размере - на общую сумму 269.953.674 рубля 54 коп. (после деноминации - 269.954 рубля).

В., кроме того, обвиняется в завладении путем обмана и злоупотребления доверием деньгами Ф. в сумме 24.280.000 рублей (неденоминированных) с причинением потерпевшему значительного ущерба; в злоупотреблении служебным положением по актам расходования денежных средств администрации области в сумме 147.939.583 рубля (неденоминированных) на ремонт поврежденного им служебного автомобиля "Вольво-850" и незаконного выделения из бюджета администрации финансовой помощи стоматологическому кабинету в сумме 86.000.000 рублей (неденоминированных), а также в незаконном приобретении и хранении боеприпасов.

В судебном заседании государственный обвинитель, частично отказавшись от поддержания обвинения по эпизоду хищения бюджетных средств, предложил исключить ряд пунктов обвинения, переквалифицировать действия В., связанные с выплатой премий, на ч. 1 ст. 170 УК РСФСР, а действия В., М. и И., выразившиеся в принятии решений о выдаче друг другу материальной помощи, - на ч. 2 ст. 147-1 УК РСФСР.

Суд, исследовав собранные доказательства, принял решение о направлении дела для дополнительного расследования, сославшись на допущенные органами следствия существенные нарушения уголовно-процессуального закона.

В определении указано, что при предъявлении В., М. и И. обвинения не выполнены требования ст. 144 УПК РСФСР. По эпизоду хищения бюджетных средств не раскрыто содержание вмененного им квалифицирующего признака - по предварительному сговору группой лиц; вменен квалифицирующий признак - неоднократность, тогда как содеянное квалифицировано по п. "б" ч. 3 ст. 160 УК РФ как единое продолжаемое преступление. В обвинительных актах отсутствуют данные о размере утвержденного фонда оплаты труда аппарата администрации и о фактическом его расходовании по каждому году с 1992 по 1996 годы, имеющиеся доказательства свидетельствуют о наличии перерасхода фонда оплаты труда только за 1995 и 1996 годы.

По мнению суда первой инстанции, в обвинении не указано, в нарушение каких именно нормативных актов действовал В. Позиция государственного обвинителя признана ошибочной на том основании, что изменение обвинения В. с п. "б" ч. 3 ст. 160 УК РФ на ч. 1 ст. 170 УК РСФСР нарушает его право на защиту.

Кроме того, суд предложил отразить в обвинительных документах: по эпизоду мошенничества - содержание умысла В., в чем заключались его планы и каким образом они были реализованы; по эпизодам злоупотребления служебным положением: в одном случае - в чем состояла личная заинтересованность В., в другом - в чем заключалась его корыстная заинтересованность и в чем выразился существенный вред государственным и общественным интересам.

Определение содержит и ряд других указаний, признанных незаконными Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации.

В протесте указано, что в постановлениях о привлечении В., М. и И. в качестве обвиняемых в соответствии с требованиями ст. 144 УПК РСФСР изложены конкретные фактические обстоятельства по каждому эпизоду обвинения, обосновывающие вывод о наличии составов преступлений и о квалификации содеянного; указан уголовный закон, по которому квалифицированы действия обвиняемых. В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого В. содержатся указания о том, какие конкретные действия вменяются ему по каждому преступлению, в совершении которых он обвиняется, и по каким статьям уголовного закона квалифицируются эти преступления.

В обвинительном заключении изложены сущность дела, описаны все обстоятельства совершения преступлений, в том числе способы, мотивы и последствия; приведены доказательства, подтверждающие выводы органов следствия о виновности В., М. и И.; выполнены все требования ст. 205 УПК РСФСР.

О предварительном сговоре В., М. и И. свидетельствует характер однотипных согласованных действий, совершавшихся в течение длительного времени, направленных на незаконное изъятие из бюджета области денежных средств и обращение их в пользу друг друга путем принятия каждым из соучастников решений, влекущих незаконное получение денег. Из содержания обвинения по этому эпизоду следует, что В., М. и И., подписывая документы о незаконной выплате друг другу денежных средств, действовали по предварительному сговору и в рамках этого сговора. Фактические обстоятельства совершения преступления, как они изложены в обвинительных документах, по существу обосновывают выводы органов следствия о квалификации хищения как совершенного по предварительному сговору группой лиц.

То обстоятельство, что органы следствия, обвиняя руководящих работников администрации области в совершении единого продолжаемого преступления, необоснованно вменили им квалифицирующий признак - неоднократность, также нельзя признать нарушением уголовно-процессуального закона. Ошибку в квалификации преступления, допущенную при предъявлении обвинения, суд мог исправить, исключив из обвинения излишне вмененный квалифицирующий признак.

Согласно обвинению, В., М. и И., издавая незаконные распоряжения о выплате премий и материальной помощи, превышали расходы на содержание аппарата областной администрации. В постановлениях о привлечении в качестве обвиняемых указаны нормативные акты, в нарушение которых они действовали.

Доказательства, подтверждающие выводы следствия, в том числе о суммах денег, незаконно полученных обвиняемыми сверх установленных норм в 1992 - 1996 годах, в обвинительном заключении приведены. В акте КРУ и заключении судебно-бухгалтерской экспертизы данные о размере утвержденного фонда оплаты труда и фактически израсходованных средствах, действительно, приведены лишь за 1995 и 1996 годы. Однако это обстоятельство не свидетельствует о том, что предъявленное обвинение носит неконкретный характер. Суд имел возможность без направления дела для дополнительного расследования сделать вывод о том, подтверждают ли они обвинение в полном объеме, а также, исходя из позиции государственного обвинителя, о юридической оценке содеянного.

Признав необоснованными предложения прокурора о переквалификации действий В. связанных с выплатой премий, с п. "б" ч. 3 ст. 160 УК РФ на ч. 1 ст. 170 УК РСФСР, суд указал, что это обвинение существенно отличается по фактическим обстоятельствам от обвинения, предъявленного В.: не вменено причинение его действиями существенного вреда, не установлено, в чем заключалась корыстная или иная личная заинтересованность; не выяснено следственным путем, в чем состоял существенный вред и имелась ли причинная связь между действиями В. и наступившими последствиями.

Между тем, согласно ст. 254 УПК РСФСР, изменение обвинения в суде допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту. В данном случае государственный обвинитель предложил применить закон, предусматривающий менее строгое наказание; уменьшить объем обвинения, в том числе в части размера причиненного ущерба, исходя только из ранее предъявленных В. фактов преступной деятельности. При этом все обстоятельства совершения преступления, включая необходимые элементы объективной стороны состава ст. 170 УК РСФСР - мотивы и последствия, по делу установлены и обвиняемым вменены. Изменение обвинения на менее тяжкое, не отличающееся по фактическим обстоятельствам от первоначального, не ухудшает, а улучшает положение В. и потому не влечет нарушения его права на защиту.

Нельзя согласиться и с утверждением суда о том, что содержание нормативных актов, в нарушение которых действовали В., М. и И., обязывающих их контролировать исполнение областного бюджета, не свидетельствует о незаконности произведенных выплат. Сославшись в определении на Закон Российской Федерации от 15 апреля 1993 года, суд, по существу, поставил под сомнение выводы следствия о незаконности действий В., М. и И., что недопустимо при направлении дела для дополнительного расследования, тем более на основании п. 2 ч. 1 ст. 232 УПК РСФСР.

Аналогичная ошибка допущена судом и при обосновании решения о нарушении ст. 144 УПК РСФСР по эпизоду злоупотребления служебным положением. Давая органам следствия указание обосновать, в чем выразился существенный вред, причиненный государственным интересам в результате расходования 86.000 рублей (деноминированных) из областного бюджета на оборудование стоматологического кабинета, суд предложил учитывать при решении этого вопроса то обстоятельство, что средства выделены из фонда непредвиденных расходов.

Однако вопрос о последствиях действий В. органами следствия выяснен. Согласно предъявленному обвинению бюджету администрации Владимирской области причинен ущерб на сумму 86.000 рублей (деноминированных), что расценено как существенный вред государственным интересам. Указание же о необходимости конкретизировать, в чем выразилась корыстная заинтересованность В., лишено оснований, поскольку по данному эпизоду В. предъявлено обвинение в злоупотреблении служебным положением из личной заинтересованности - в благодарность за оказанные медицинские услуги.

Что касается указаний, данных судом первой инстанции по эпизоду злоупотребления служебным положением по факту расходования бюджетных средств на ремонт поврежденного В. автомобиля, то они признаны незаконными Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации.

Следовательно, какие-либо основания направления уголовного дела по данному эпизоду для дополнительного расследования отсутствуют.

Суд надзорной инстанции исключил и указание о том, что при предъявлении В. обвинения по ч. 3 ст. 147 УК РСФСР не раскрыто содержание умысла на хищение и не конкретизировано, в чем заключались обман и злоупотребление доверием. По данному эпизоду в постановлении о привлечении В. в качестве обвиняемого четко описаны конкретные действия В. по завладению деньгами Ф. мошенническим путем. В связи с этим необоснованным является и указание суда на необходимость отразить, в чем заключались планы В. и как они были реализованы.

Таким образом, существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые могли бы повлиять на полноту и объективность исследования обстоятельств дела, в ходе следствия допущено не было.

Суд, не согласившись с выводами органов следствия, вправе был дать оценку установленным по делу обстоятельствам и разрешить вопросы о доказанности обвинения, наличии или отсутствии в действиях подсудимых преступлений без направления дела для дополнительного расследования.

Возвратив уголовное дело для дополнительного расследования в полном объеме, оснований, по которым такое решение принято в части обвинения В. по ч. 1 ст. 222 УК РФ, суд в определении не привел.

Суд же кассационной инстанции с целью устранить допущенное нарушение указал, что для предъявления обвинения в незаконных приобретении и хранении боеприпасов необходимо установить мотив преступления.

Это противоречащее закону указание исключено Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации.

Однако и суд надзорной инстанции, исключив все указания судов, обосновывающие принятое решение по эпизодам незаконных действий с боеприпасами и расходования бюджетных средств на ремонт автомобиля, тем не менее признал законным направление дела для дополнительного расследования в полном объеме.

Кроме того, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в нарушение ст. 351 УПК РСФСР оставила без рассмотрения доводы надзорного протеста об обоснованности позиции государственного обвинителя по вопросу квалификации содеянного по первому эпизоду обвинения; выводам суда о невозможности изменения обвинения с п. "б" ч. 3 ст. 160 УК РФ на ч. 1 ст. 170 УК РСФСР в определении оценки не дано.

Президиум считает, что протест не подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Согласно п. 2 ч. 1 ст. 232 УПК РСФСР дело подлежит направлению для дополнительного расследования в случае существенного нарушения органами предварительного следствия уголовно-процессуального закона. Суд обоснованно признал, что по данному делу допущены такие нарушения.

В соответствии с требованиями ст. 144 УПК РСФСР в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого должно быть указано преступление, в совершении которого обвиняется лицо, с указанием всех обстоятельств его совершения, поскольку они установлены материалами дела.

Статья 205 УПК РСФСР обязывает органы следствия в обвинительном заключении излагать сущность дела, доказательства, которые подтверждают наличие преступления и виновность обвиняемого, а в резолютивной его части - формулировку предъявленного обвинения. В обвинительном заключении должны излагаться факты, подлежащие исследованию в судебном заседании.

По настоящему делу эти требования закона в отношении обвиняемых органы предварительного следствия надлежащим образом не выполнили.

Как отражено в постановлениях о привлечении В., М. и И. в качестве обвиняемых и в обвинительном заключении, они, решив извлечь для себя материальную выгоду, из корыстных побуждений вступили между собой в предварительный сговор на хищение в крупных размерах чужого имущества - денежных средств, выделенных на содержание аппарата администрации Владимирской области. В 1992 - 1996 годах они умышленно нарушали действовавшие в то время федеральные законы, в соответствии с которыми не имели права превысить расходы на содержание аппарата областной администрации сверх установленного и утвержденного областным Советом народных депутатов областного бюджета. В указанный период В., М. и И., как следует из обвинения, сверх установленных бюджетом средств на содержание аппарата администрации области, каждый раз, зная о перерасходе средств из фонда оплаты труда, неоднократно издавали незаконные распоряжения о премировании и выдаче материальной помощи не только себе, но, чтобы не выделяться среди остальных сотрудников областной администрации и завуалировать совершаемые хищения, и другим сотрудникам аппарата, а также незаконно подписывали друг другу заявления о выдаче материальной помощи и получали эти премии и материальную помощь.

Таким способом, согласно обвинению, В., М. и И., издавая незаконные распоряжения и постановления о выплате премий и материальной помощи, путем присвоения и растраты, действуя по предварительному сговору группой лиц и в рамках этого сговора, неоднократно совершали в свою и в пользу третьих лиц хищения вверенного им чужого имущества в крупном размере - денежных средств из бюджета Владимирской области в размере 269.953.674 рубля 54 коп. (после деноминации - 269.954 рубля). В обвинении В., М. и И. указано 47 эпизодов, связанных с хищением на эту сумму.

Однако, как обоснованно отмечается судами первой, кассационной и двух надзорных инстанций, в каком объеме бюджетом области были установлены и утверждены расходы на содержание аппарата администрации, фонд оплаты труда на момент совершения вменяемых в вину обвиняемых действий, каким было фактическое расходование этих средств и какой перерасход фонда оплаты труда на тот момент имел место, органы следствия, предъявляя В., И. и М. обвинение, не указали. Обвинение В., И. и М. в том, что они, издавая распоряжения о выплате премий и материальной помощи и получая их, превышали расходы на содержание аппарата областной администрации сверх установленных и утвержденных областным бюджетом, что они действовали при наличии перерасхода средств фонда оплаты труда, в данном случае носит неконкретный характер. Из предъявленного обвинения, как оно сформулировано органами следствия, нельзя сделать вывод о том, имели ли право обвиняемые издавать распоряжения о премировании их самих и сотрудников аппарата администрации области исходя из фонда оплаты труда, средств, выделенных на содержание аппарата администрации, установленных и утвержденных бюджетом области в то время, имел ли место перерасход этих средств во время действий обвиняемых, вмененных им в вину.

Органы следствия указали, что хищение чужого имущества обвиняемые совершили по предварительному сговору группой лиц и по этому признаку в этой части обвинения квалифицировали их действия. Однако из чего при этом исходили органы следствия, в обвинении не приведено, содержание этого квалифицирующего признака преступления не раскрыто, обстоятельства, изложенные в ст. 35 УК РФ, при которых преступления признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, не указаны.

В., М. и И. вменен квалифицирующий признак преступления - совершение хищения чужого имущества в крупном размере, складывающегося из ряда указанных в обвинении их действий. В то же время действия обвиняемых органы следствия в этой части обвинения квалифицировали как неоднократные.

Отмеченные выше нарушения требований ст. ст. 144 и 205 УПК РСФСР при судебном разбирательстве дела затруднили исследование обоснованности предъявленного В., И. и М. обвинения, повлекли за собой ущемление права обвиняемых на защиту.

Невыполнение требований ст. ст. 144 и 205 УПК РСФСР суд обоснованно признал существенным нарушением уголовно-процессуального закона, пришел к обоснованному выводу о том, что изложенные выше недостатки, допущенные в ходе предварительного следствия, в судебном заседании устранить не представляется возможным. Вывод суда о необходимости направления дела на дополнительное расследование является верным.

С доводами протеста о том, что суду следовало исходить из того объема обвинения, который был поддержан прокурором в судебном заседании, а не направлять дело на новое расследование, согласиться нельзя.

Государственный обвинитель по указанным им эпизодам обвинения просил признать В., М. и И. виновными в присвоении вверенного им чужого имущества, совершенном повторно, по предварительному сговору группой лиц, путем злоупотребления ими своим служебным положением и квалифицировать их действия по ст. 147-1 ч. 2 УК РСФСР. Однако позиция государственного обвинителя в суде, его предложение дать иную юридическую квалификацию действиям подсудимых, не освобождает органы следствия от предъявления привлеченным к ответственности лицам конкретного обвинения в соответствии с требованиями закона и от соблюдения норм, гарантирующих право обвиняемых на защиту.

В протесте приводятся обстоятельства, свидетельствующие, по мнению автора протеста, о предварительном сговоре подсудимых.

Однако в соответствии с законом все эти обстоятельства, как правильно указано в определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, должны не только усматриваться из материалов дела, но и быть вменены в вину обвиняемым, что по настоящему делу органами следствия должным образом не сделано. Поэтому суд обоснованно предложил органам следствия при наличии к тому оснований предъявить обвинение в соответствии с требованиями ст. 144 УПК РСФСР и обвинительное заключение составить с соблюдением требований ст. 205 УПК РСФСР.

При таких обстоятельствах оснований для отмены определения суда и последующих судебных решений по данному делу не имеется.

Исходя из изложенного и руководствуясь п. 1 ст. 378 УПК РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

постановил:

 

протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации оставить без удовлетворения.

 

 




Электронная библиотека "Судебная система РФ" содержит все документы Верховного суда РФ, Конституционного суда РФ, Высшего Арбитражного суда РФ.
Бесплатный круглосуточный доступ к библиотеке, быстрый и удобный поиск.


Яндекс цитирования


© 2011 Электронная библиотека "Судебная система Российской Федерации"