ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 30 января 2002 г. N 4-кпо01-181

 

Предс.: Куванова Ю.А.

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации

в составе председательствующего Кочина В.В.

судей: Шишлянникова В.Ф. и Анохина В.Д.

рассмотрела в судебном заседании 30 января 2002 года дело по кассационным жалобам осужденного М. и адвоката Петровой Т.Н. на приговор Московского областного суда от 4 сентября 2001 года, которым

М., <...>, судимый 2 сентября 1992 года по ст. ст. 108 ч. 1, 206 ч. 2, 15 - 117 ч. 2, 15 - 102 п. "е" УК РСФСР к лишению свободы сроком на 8 лет, освобожден 11.07.1999 г. по амнистии

осужден к лишению свободы:

по ст. 105 ч. 2 п. "н" УК РФ сроком на 16 лет;

по ст. ст. 30 ч. 3 и 105 ч. 2 п. п. "а", "н" УК РФ сроком на 15 лет;

по ст. 117 ч. 1 УК РФ сроком на 3 года.

На основании ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 22 года лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии особого режима.

Постановлено взыскать с М. в пользу Московской областной коллегии адвокатов 1000 рублей.

Заслушав доклад судьи Шишлянникова В.Ф., заключение прокурора Шаруевой М.В., полагавшей приговор оставить без изменения, судебная коллегия,

 

установила:

 

М. признан виновным в истязании своей жены М.О., покушении на причинение смерти двум лицам (М.О. и М.Е.), умышленном причинении смерти М.Е.

Преступления совершены в г. Ногинске Московской области при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании М. виновным себя признал частично.

В кассационных жалобах:

осужденный М., оспаривая приговор, указывает, что он основан на предположениях и материалах предварительного следствия, которое проведено неполно, считает, что суд не принял во внимание показания свидетелей К. и Л.

В дополнительной жалобе осужденный М. приводит аналогичные доводы, а также указывает на то, что потерпевшая М.О. давала неправдивые показания, не согласен с выводами проведенной в отношении него судебно-психиатрической экспертизы, считает себя психически больным и полагает, что суд необоснованно отклонил его ходатайство о назначении стационарной судебно-психиатрической экспертизы в ГНЦ ССП им В.П. Сербского, а также не принял во внимание то, что он болен туберкулезом, просит разобраться в деле.

Адвокат Петрова Т.Н. в защиту осужденного М., не соглашаясь с приговором, просит его изменить, при этом указывает, что убийство М.Е. ее подзащитный совершил обороняясь от нее, умысла на убийство своей жены М.О. у него тоже не было, о чем, по мнению адвоката, свидетельствуют действия осужденного, сообщившего о случившемся своим знакомым, которые вызвали "скорую помощь" и сотрудников милиции, полагает, что у М. не было препятствий довести до конца умысел на убийство жены, если бы таковой у него имелся, не соглашаясь с осуждением М. по ст. 117 ч. 1 УК РФ, адвокат считает, что вина М. в совершении этого преступления не доказана.

Кроме того, адвокат считает, что суд необоснованно признал в действиях М. наличие особо опасного рецидива, поскольку это не вменялось М. органами следствия

С учетом доводов своей жалобы адвокат просит прекратить уголовное дело в отношении М. по ст. 117 ч. 1 УК РФ, переквалифицировать его действия со ст. 105 ч. 2 п. "н" УК РФ на ст. 111 ч. 4 УК РФ, со ст. ст. 30 ч. 3 и 105 ч. 2 п. п. "а", "н" УК РФ на ст. 111 ч. 3 УК РФ, исключить указание о признании в действиях М. особо опасного рецидива и смягчить ему наказание.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия находит приговор законным и обоснованным.

Выводы суда о виновности осужденного в содеянном соответствуют фактическим обстоятельствам и основаны на доказательствах, всесторонне, полно и объективно исследованных в судебном заседании.

Сам осужденный М. не отрицал в судебном заседании, что избивал жену, утверждая, что делал это в воспитательных целях.

Помимо собственного частичного признания, вина М. в истязании подтверждается показаниями потерпевшей М.О., из которых видно, что с 13 ноября 1999 года, то есть со дня замужества, М. постоянно издевался над ней, избивал, угрожал ножом и однажды причинил легкое ранение, прижигал утюгом живот, а после избиения закрывал в квартире и не выпускал до тех пор, пока не заживут раны. Из-за систематических избиений она ушла жить к своей сестре М.Е.

Факты истязания М.О. осужденным (причинение поверхностной колото-резаной раны живота, прижигание утюгом и т.п.) подтверждаются заключением судебно-медицинской экспертизы, а также приобщенными к материалам дела постановлением следователя об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с актом амнистии и постановлением об отмене указанного постановления (т. 1 л.д. 119 - 120, 156 - 158).

Кроме того, факты систематического избиения осужденным своей жены, в том числе и прижигания тела утюгом, подтверждаются показаниями свидетелей Ч. и Ш. (Г.).

При наличии таких доказательств, которым дана всесторонняя оценка, суд обоснованно признал М. виновным в причинении своей жене физических страданий путем систематического нанесения ей побоев и иными насильственными действиями, правильно квалифицировав его действия по ст. 117 ч. 1 УК РФ.

Полностью установлена вина М. в умышленном убийстве М.Е. и покушении на убийство М.О. при обстоятельствах, указанных в описательной части приговора.

Так, из показаний потерпевшей М.О. следует что 28 ноября 2000 года около 10 часов она и ее сестра М.Е. пришли в квартиру М., чтобы забрать вещи. М. предложил им выпить и поговорить. Они согласились и начали втроем распивать спиртное. Затем М.Е. пошла в маленькую комнату собирать вещи. М. сказал, что никуда не выпустит ее (М.О.), стал ее оскорблять, схватил кухонный нож и начал им размахивать перед ней. Она закрылась рукой и он порезал ей руку. Она пошла в ванную замыть рану, а когда вернулась, то увидела, что М.Е. лежит на полу в крови. М. сказал, что М.Е. труп и сейчас он будет убивать ее - М.О., при этом начал резать на ней одежду, а затем пырнул ее ножом в живот. Ей стало плохо и он сказал, чтобы она умерла сама, так как не может ее добить, потому что любит.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, у М.О. установлено: проникающее колото-резаное ранение живота по средней линии с повреждением стенки поперечно-ободочной кишки и брыжейки тонкой кишки с кожной раной по средней линии живота ниже пупка на 4 см, которое причинено однократным воздействием клинка колюще-режущего орудия (возможно ножом), не исключено, что 28 ноября 2000 года и квалифицируется как тяжкий вред здоровью. Кроме того, у М.О. имелась резаная рана ладонной поверхности правой кисти между 1 и 2 пальцами. Которая причинила легкий вред здоровью (т. 1 л.д. 156 - 158).

Из заключения судебно-медицинской экспертизы трупа М.Е. следует, что у нее обнаружено: 3 кровоподтека правого бедра, 2 кровоподтека левого бедра, резаная рана, расположенная на коже живота, не проникающая в брюшную полость, 2 резаные непроникающие раны, расположенные в околоушной и заушной областях слева, рана, расположенная на коже грудной клетки справа по среднеключичной линии на уровне пятого межреберья, проникающая в правую плевральную полость с повреждением правого легкого, кровоизлияниями по ходу раневого канала, рана, расположенная на коже грудной клетки, проникающая в брюшную полость с повреждением по ходу правой ножки диафрагмы с кровоизлияниями по ходу раневого канала, правосторонний гемопневмоторакс, расценивающиеся как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, в результате которых наступила смерть потерпевшей. Все обнаруженные у М.Е. телесные повреждения прижизненные, колюще-резаные раны причинены ножом в результате не менее пятикратного воздействия (т. 1 л.д. 40 - 52).

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы N 806, у осужденного М. на тыльной поверхности левой кисти на уровне 1 и 2 пальцев имелась резаная рана.

Из показаний потерпевшей М.О., которые она дала на предварительном следствии, видно, что указанная рана у осужденного М. образовалась при следующих обстоятельствах: - когда она - М.О. вернулась в комнату из ванной, где обмывала кровь после причиненного ей ранения М. ранения руки, то увидела, что М.Е. лежит на полу мертвая, а М. стоит, держа нож в опущенной руке. Она (М.О.) взяла у него нож, чего М. не ожидал, но тут же он забрал нож у нее, порезав при этом себе руку, после чего стал резать одежду на ней (М.О.).

Из показаний свидетеля Л. следует, что 28 ноября 2000 года примерно в 14 часов 40 минут она пошла в больницу и по дороге возле пивного бара встретила М., с окровавленной рукой и без верхней одежды. М. попросил ее вызвать милицию, сказав, что он убил женщину по имени М.Е., а жену порезал ножом.

Таким образом, из показаний свидетеля Л. видно, что М. не просил вызвать "скорую помощь", что опровергает доводы адвоката о том, что поведение М. после преступления не свидетельствует о наличии у него умысла на убийство жены.

Не убедительными являются доводы адвоката об отсутствии у М. умысла на убийство М.О., в связи с тем, что он не добил потерпевшую, хотя для этого у него не было препятствий.

Как видно из материалов дела и это установлено судом, М. нанеся удар ножом в живот М.О., выполнил все объективные действия, направленные на причинение смерти потерпевшей, при этом он желал наступление таких последствий, о чем прямо говорил М.О., что добивать ее не будет, поскольку она и так должна умереть после причиненного ей проникающего ранения живота.

Однако, как правильно об этом указано в приговоре, смерть М.О. не наступила по независящим от осужденного обстоятельствам, поскольку потерпевшей была своевременно оказана квалифицированная медицинская помощь.

Тщательно проанализировав всю совокупность собранных по делу доказательств, суд обоснованно признал виновным М. в умышленном убийстве М.Е. и покушении на убийство М.О. и с учетом непогашенной судимости за покушение на убийство, правильно квалифицировал его действия по ст. ст. 105 ч. 2 п. "н", 30 ч. 3 и 105 ч. 2 п. п. "а", "н" УК РФ.

Психическое состояние осужденного М. и его доводы о совершении преступления в состоянии аффекта проверялись судом, в отношении него проводились две судебно-психиатрические экспертизы на предварительном следствии и в судебном заседании, согласно заключениям обеих экспертиз, М. психическими заболеваниями не страдает и не страдал, он мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, в направлении на стационарную судебно-психиатрическую экспертизу М. не нуждается (т. 1 л.д. 202 - 204, т. 2 л.д. 63 - 64).

Дав оценку заключениям упомянутых экспертиз, а также действиям осужденного во время совершения преступления и его поведению после содеянного, суд признал, что во время совершения преступления М. не находился в состоянии аффекта, а находился в состоянии простого алкогольного опьянения, обоснованно признал его вменяемым и отклонил ходатайство о назначении стационарной судебно-психиатрической экспертизы.

Наказание М. назначено в соответствии с требованиями закона, с учетом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, данных о личности виновного, его состояния здоровья, а также всех обстоятельств дела, в том числе и тех, на которые осужденный указывает в своей жалобе, оно соразмерно содеянному и является справедливым, оснований для смягчения наказания, не имеется.

Доводы жалобы адвоката о том, что суд необоснованно признал в действиях М. наличие особо опасного рецидива, поскольку это не вменялось М. органами следствия, являются несостоятельными.

В соответствии со ст. 18 ч. 3 п. "в" УК РФ рецидив преступлений признается особо опасным при совершении лицом особо тяжкого преступления, если ранее оно было осуждено за умышленное тяжкое или особо тяжкое преступление.

Из материалов дела следует, что органами предварительного следствия М. предъявлено обвинение в том, что он будучи судимым за тяжкое преступление, совершил особо тяжкое преступление.

С учетом этого суд обоснованно признал у М. особо опасный рецидив преступлений.

Исходя из изложенного и руководствуясь ст. ст. 332, 339, 351 УПК РСФСР судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Московского областного суда от 4 сентября 2001 года в отношении М. оставить без изменения, а кассационные жалобы, - без удовлетворения.